Колхозное строительство 2 - стр. 10
– Ты, дедушка, не переживай, я узнаю, что там за умники нашлись, и разберусь с ними.
– Ты разберись, секретарь, а то я ведь выше пойду, я всю войну прошёл, а меня из автобуса выпихивают.
Нда, не надо эту страну спасать. Танков, с-суки, понастроили, а автобусов – нет. Написать нужно письмо бровастому любителю целовать мужиков, что все эти танки один чёрт превратятся в металлолом. Автобусы строить надо.
А вторым посетителем оказалась как раз товарищ Фурцева.
– Пётр Миронович, можно вас отвлечь на пару минут? – а улыбочка как у акулы. Белой акулы.
– Присаживайтесь, Екатерина Алексеевна, сейчас чайку закажу. Или вы кофе предпочитаете? Я тут с секретаршей рецептом поделился – с корицей и гвоздикой.
– Сидите уже, я чай сама заказала. Сейчас Вера Михайловна принесёт. Интересная у тебя секретарша, Пётр Миронович, она тебя считает мягким и безотказным человеком, – Фурцева подошла к окну, за которым не было видно ни черта. Опять усилился мороз, и всё окно заиндевело.
– Ну, со стороны видней, – Пётр развёл руками.
– Вот сейчас и проверим. Концерт мне понравился. Эти две девочки и украинец – на самом деле находка. Признаю, если бы я отдала эти песни другим певцам, получилось бы хуже. Не зря ты на меня в Доме Писателей орал, – Екатерина Великая наконец уселась на стул.
– Я на вас? Не наоборот? – покачал головой Штелле.
– Не будем прошлое ворошить, – булькнула Фурцева.
– Вот и чай, Екатерина Алексеевна, а это я булочек сама напекла, не побрезгуйте, – ворвалась в кабинет Вера Михайловна по прозвищу «Неугомонная».
– Спасибо, Вера Михайловна, непременно откушаю, а то Пётр Миронович бросил меня одну в чужом городе и даже не сказал, где можно позавтракать.
– Пётр Миронович, ну что же вы, у нас рядом с гостиницей и правда ни одной столовой нет, – вскинулась секретарша.
– Вот оно, хвалёное уральское гостеприимство! А я ведь его у нас в Москве со всеми удобствами разместила. Довольны хоть остались, товарищ Тишков?
Пётр сжал зубы. Знает ведь про Люшу, донесли.
– Сейчас я ещё и пирожков принесу, – выбежала Вера Михайловна.
– Пётр Миронович, ты знаешь, что скоро праздник – 8 марта? – принялась за булочки товарищ министр.
– Странный вопрос, даже неожиданный, – хмыкнул догадавшийся Пётр.
– Догадался? Ну, не буду томить. Нужно десять песен. Две про снегирей есть. Будем считать, восемь. Их нужно исполнить и снять на плёнку. Говорухин останется до 5 марта. Шестого плёнка должна быть в Москве.
– Да вы с ума сошли! – откинулся на спинку стула Штелле и не рассчитал. Хорошо, что позади был шкаф, а то бы грохнулся, а так только завис в неуклюжем положении.