Колесо Судьбы - стр. 34
Молчаливый помощник палача принес холщевый мешок с моими вещами. Я вдруг подумал, что так в лекарне родственникам умершего выносят оставшиеся от него вещи и ценности, оставляя холодное голое тело в мертвецкой на льду.
Я стал разбирать свои пожитки. Первым делом вынул из мешка оружие – короткий меч и кинжал с золотой рукоятью. Гадюка, ты снова со мной!
– Позволь! – Раниер, не дожидаясь моего разрешения, взял Гадюку в руки. – Ого, у рукояти магическая связь с владельцем. И еще она почти невесома. Отличная магия у мастера. Такой кинжал легко можно превратить в фантом и заставить убивать на расстоянии. Магику четвертого круга это под силу. Тут есть клеймо на рукояти. Чер-Лис.
– Теперь он мессир Лис, король пожаловал ему титул патриция, – зачем-то уточнил я.
И протянул руку, пытаясь с помощью магической силы выцарапать из пальцев Раниера мой кинжал. Ничего не вышло. Кажется, палач даже не почувствовал моей атаки. Но Гадюку отдал.
Я разобрал остальные вещи. Все было на месте: заговоренная куртка (заговоры еще держались, но ослабли наполовину), кошелек с пятью флоринами, расписка из дома Латура на тысячу флоринов (должны набежать проценты), кольцо наследника Ниена и даже кожаные перчатки – мои пожитки возвращались без единой утраты.
Я успел натянуть на руки кожаные перчатки, когда дверь отворилась. И мне показалось, что в комнату вошла Лара. Только Лара из моей давней юности – до всех бед, войн и смертей. Лара, которой еще не минуло пятнадцати. Девочка-подросток в темном колете и в брючках в обтяжку, в накинутом на плечи подбитом мехом плаще. Вместо нарядной сорочки под камзол она надела темную рубаху из тонкого сукна. Волосы ее были стянуты в тугой узел на затылке и перевиты несколькими кожаными ремешками, чтобы удобнее было прятать под дорожной шляпой. Юная Лара смотрела на меня во все глаза, будто видела впервые. С любопытством и – как мне показалось – с некоторым разочарованием. Оно и понятно – нелепый худой тип в серых тряпках прислужника и в кожаных перчатках, а на ногах нелепые тапки. Девушка улыбнулась. Глаза у нее были не Ларины, совсем нет, зеленоватые, с темной обводкой по радужке. Глаза моего брата Лиама.
– Привет, дядюшка, – сказала Лара, и я понял, что передо мной дочь Лиама и Лары, моя племянница Диана.
Ну да, конечно, она видит меня впервые, как и я – ее. В тот день, когда я покинул Ниен, она мирно спала в своей кроватке под пологом из виссона в замке Ранулда Толстобокого.
– Так это ты стала моим поручителем! – Я был восхищен дерзостью этой девоньки.
Нет, не Лара внесла за меня залог. Боль, не физическая, но почти непереносимая, заставила меня содрогнуться с головы до ног.