Колесо Судьбы - стр. 29

Я сидел за столом в нижней зале гостиницы, передо мной стоял кувшин с самым крепким виенским вином, я пил бокал за бокалом, но не пьянел.

На рассвете, пробудившись и с трудом разлепив глаза, я увидел в своей комнате незнакомого толстяка в огромном, сползающем набок берете, украшенном ворохом страусовых перьев. Алый бархатный колет был ему явно мал – несколько позолоченных пуговиц на животе пришлось расстегнуть, и наружу торчала не только белоснежная батистовая рубашка, но из-под рубашки выглядывал живот, похожий на солидный арбуз, поросший черным волосом. Поначалу я решил, что этот человек намерен вселиться в нашу с Френом каморку, поскольку мы должны были через час-другой съехать, а расчетливый хозяин не желал, чтобы комнатушка пустовала. Потом я увидел позолоченный посох в правой руке гостя и понял, что это какой-то служитель из королевского дворца Гармы. Ага, Король-капитан все же хочет со мной говорить. Я был уверен, что Король меня не тронет – по той же самой причине, по какой я не мог уничтожить его.

– Генрик Магик, Король-капитан Гармы Гратин повелевает тебе следовать во дворец по важному делу, – сообщил толстяк хорошо поставленным баритоном.

– Вообще-то, милейший, я собирался в полдень покинуть Гарму, – сказал я, понимая, что уже никуда сегодня не еду.

– Король-капитан Гратин отдал приказ не выпускать вас за городские ворота без его всемилостивейшего разрешения, – тут же обрадовал меня посланец двора.

– А кто ты такой вообще? Ты даже не представился.

Мой дерзкий тон и обращение «на ты» явно смутили посланца. Но при всем при том он сообразил, что нарушил этикет и посему как можно торжественнее провозгласил:

– Мессир Бедоир, герольд его величества.

– Френ! Где тебя буря носит!

Френ тут же возник на пороге.

– Лошади оседланы, ваша милость.

– Лощади вам уже не надобны, – влез в наш разговор толстяк. – За его милостью прислана карета, – Бедоир внезапно вспомнил мою титулатуру.

– Надеюсь, меня накормят во дворце, потому что я не успел позавтракать, – сообщил я посланцу рассерженным тоном. – А на голодный желудок вести переговоры я не намерен.

– Про завтрак мне ничего сообщить не соизволили. Я должен доставить вашу милость во дворец, а что там с завтраком, мне о том неведомо. Разве что остатки с вечерней трапезы подадут.

– Принц Ниена не питается объедками. Френ, принеси мне хотя бы кофе! Или меня сейчас стошнит.

При этом заявлении Бедоир спешно отступил от кровати.

Городом-государством Гармой управляет Совет Двенадцати, который избирает Короля-капитана, но одобрить его избрание или отказать в одобрении должно собрание всех граждан Гармы. В собрание входят жители государства старше 20 лет и имеющие в Гарме имущества минимум на 500 золотых солидов, причем женщины также числились в собрании, хотя и гораздо реже мужчин, потому как редко владели подобным имуществом самостоятельно. Король-капитан не мог назначать преемника и наследника, а сын нынешнего короля не мог сделаться следующим королем, так было записано на бронзовых скрижалях, установленных на здании Совета двенадцати. Все эти законы были отголосками законов империи Домирья, где каждый крупный полис, получивший милостью императора статус муниципия, обладал городским самоуправлением. Совет Двенадцати, в том числе, утверждал список налогов и их расходование, и, бывало Король-капитан и Совет грызлись месяц, а то и два, прежде чем согласовывали расходы и налоги на будущий год. Эти подробности из жизни Гармы любили рассказывать при дворе Ниена как забавные анекдоты. У нас роль Совета Двенадцати играл Дом хранителей. Но если бы меня спросили, кто из них хуже справляется со своей ролью, я бы ответил: «Не знаю».