Колесо Судьбы - стр. 28
Жерар, сообразивший наконец, что происходит, кинулся к двери. Он был пьян, но еще крепко стоял на ногах. Я не стал его преследовать, обратил жгуты в острейший клинок и срезал ему ноги по самые колени. Пока он корчился на полу, я подошел к нему, пинком перевернул обрубок тела и сжег гениталии, потом – сжег лицо. Ни губ, ни носа, ни глаз, ничего не осталось, – глаза вытекли. После чего спалил последки черной магии, что остались от моей расправы. Собутыльники троих «героев» сидели, не шевелясь, стремительно трезвея. В таверне повисла мертвая тишина. Лишь кто-то громко икал, не в силах справиться с желудком.
– Я закончил! – объявил, глядя на корчащегося на полу и хрипящего от боли Жерара.
Парень оказался крепким – другой бы на его месте потерял сознание или попросту издох. А этот еще шевелился.
Потом я вернулся к магику. Это был совсем молодой парень, еще не мастер, скорее, подмастерье. Он научился собирать огромные заряды энергии и швырять их наподобие копья. Но и только. Даже рану на себе он закрыть не сумел и лишь разворотил до самых ребер. Я перенастроил ладони с черной магии на лечебную, и одним движением затянул ему порез на груди. Хотя лекарь из меня так себе, но поверхностные раны я неплохо умел заживлять. Потрясенный, мальчишка не смог встать – так и остался лежать в луже собственной крови и мочи. Я переступил через него и направился к себе в гостиницу. Я не сомневался, что Король-капитан Гармы завтра потребует меня к себе. А также я был уверен, что именно этот венценосный мерзавец лично приказал своим псам надругаться над Ларой. И наверняка он будет все отрицать. Расправиться с ним с помощью магии я не мог. То есть мог, но понимал, что это смертельно осложнит отношения между Гармой и Ниеном. Одно дело – обрезать руки, ноги или яйца гвардейцам, а другое дело – Королю-капитану, которого жители Гармы, прошедшие ценз, выбирают раз в четыре года. Я был уверен, что скандал может даже понравиться жителям Гармы и дать Гратину лишние голоса, но может и обнулить его шансы. Это как пойдет.
Этим вечером я потерял Лиама в третий раз. В первый раз он чуть не умер после ссоры с Эдуардом в трактире Виена, но я вернул ему жизнь, отдав часть своих сил. Потом его убили в Златограде по приказу императора Игера и магистра Брина, и я так до сих пор и не узнал, кто нанес Лиаму смертельный удар мечом. И вот теперь распался созданный мною миракль. Мой фантом поначалу мало походил на настоящего Лиама, но я старался сохранить в нем все, то помнил о любимом братишке, которого считал своей тенью и близнецом, своей лучшей половиной. Теперь не осталось даже призрака, только память о том, что вымышленный Лиам – снова – спас мне жизнь.