Колесо Судьбы - стр. 23
Как только миракль Лиама ушел, вернулся Френ.
– Лара написала ответ?
Френ скорчил сокрушенную гримасу, покачал головой и протянул мне записку. Мою записку. Запечатанную. Лара ее даже не взяла.
Сколько раз потом я упрекал себя в дурости – надо было самому идти во дворец, а не посылать миракля и не сочинять дурацкие письмишки. Но свои ошибки мы замечаем только, когда их совершим. Иногда на это уходят годы.
Так что вечер я провел в одиночестве, вылакал почти полный кувшин виенского легкого вина и завалился спать.
Раз Лара не хочет меня видеть, так тому и быть!
Глава 3. Беда. Двенадцать лет назад
Миракль-Лиам разбудил меня посреди ночи. После пьянки с собой наедине (если не считать преданного Френа, который ограничился единственным бокалом), я плохо соображал, и попытался вновь зарыться в подушки. Френ, явившийся вслед за мираклем Лиама, вылил на меня кувшин ледяной воды. После чего я пришел в себя и понял, что дело дрянь, раз флегматичный Френ прибег к столь радикальным мерам.
Миракль стал рассказывать о своем визите на праздник. Поначалу все шло хорошо. Фальшивый Лиам без труда проник во дворец и даже мило поболтал с придворными дамами, от которых узнал, что Лара стервь, каких мало, что у нее нет приданого, что за мужем она ничего не наследует и получит в итоге только манор своего отца – но и то после папашиной смерти, а толстый Ранулд еще неизвестно когда отдаст концы. Что в Ниене она крутила какой-то скандальный роман с преступником, и бежала верхом на украденном коне. Я слушал все эти знакомые сплетни уже почти равнодушно. То, что пересказывал Миракль Лиама, было в основном правдой, с приправой из соуса зависти и злобы. Да, Лара была не богата, но вдова Второго наследника могла проложить тропку к прочному союзу Гармы и Ниена.
Тут я понял, что не слушаю моего посланца.
– Там временем, – продолжал свой рассказ миракль, – в большой зал приемов, освещенный сотнями лурсских огней, внесли портрет Лючии, прелестной племянницы Гвидо Седьмого, короля Флореллы. Женишок, Король-капитан Гратин, сдернув с портрета покров из виссона, объявил, что дело слажено, и до свадьбы остается месяц, ну, максимум, два. Придворные аплодировали, кричали «браво» и косились на дверь в столовую, откуда плыли одуряющие запахи и доносилось звяканье расставляемой посуды. Король уже заговорил о торговом союзе с королевством Флорелла, когда в залу ворвалась Лара, одетая в платье из синего бархата…
«Видимо, то самое, рукав которого мелькнул в окне лектики», – отметил я про себя с равнодушием постороннего слушателя