Колдуй баба, колдуй дед. Невыдуманные истории о жизни и смерти - стр. 15
Именно с прабабушкой Мотей у меня связаны самые первые детские воспоминания.
Глава третья
Ежовые рукавицы
Прежде чем начать рассказ о прабабке Матрене, нелишне упомянуть, что почти все женщины в нашем роду обладали экстрасенсорными способностями. И чем глубже ведуньи уходили корнями вглубь веков, тем могущественнее была их колдовская сила.
Из поколения в поколение в семьях отца и мамы царил матриархат. Главой семьи всегда была женщина. Попробуй ее ослушаться, сказать или сделать что-то поперек – будет худо.
Неудивительно, что при таком раскладе мужчина в доме особо не ценился и права голоса не имел. Все и всегда за него решали мать и жена.
И что в таких случаях делал ущемленный в правах сын и муж?
Сидел и помалкивал в тряпочку. Либо, желая самоутвердиться, доказать себе и другим свою мужественность, погибал молодым в результате несчастного случая – тонул, разбивался на лошади, попадал под поезд. Или пускался во все тяжкие, находя утешение в доступных женщинах и вине. Самые разнесчастные накладывали на себя руки.
Если же кому-то удавалось переломить ситуацию, одержать над женщиной верх, то такой мужчина сам превращался в домашнего деспота и тирана, который никого не слушал и держал семью в ежовых рукавицах. Но подобное случалось редко. А уж чтобы члены семьи общались на равных, как партнеры или друзья, такого и вовсе никогда не бывало.
Месть Анны
Прапрабабку по маминой линии звали Анной.
Она была ведуньей, женщиной крутого нрава. Мужа похоронила рано, замуж больше не вышла, доживала свой век одна, вдали от взрослых детей – Петра, Матрены и Фени.
На старости лет, когда управляться по дому стало уже тяжело, Анна решила перебраться к сыну. Выбор матери был неслучаен. Петр в деревне считался человеком небедным, даже зажиточным, жил наособицу, имел свой дом, вел единоличное хозяйство, так что лишний рот вряд ли стал бы ему обузой.
Однако Петр забирать к себе мать не спешил.
То ли опасался, что властная Анна перехватит бразды правления и начнет наводить в доме свои порядки, то ли скупость его одолела, а может, имелась еще какая-то причина, но только между матерью и сыном будто черная кошка пробежала.
Петр дал матери от ворот поворот и отослал к своей сестре Моте.
Обиженная таким «теплым» приемом, Анна пригрозила сыну:
– Ужо помру я, Петька, наплачешься ты у меня!
А невестку предупредила:
– Видишь ту иконку в углу? Оттуда я Петра сорок дней пугать буду. А вы с ребятами меня не бойтесь, ничего я вам не сделаю.
Сказала и отдала Богу душу.
И вот с того самого дня, как Анна померла, Петр – человек, между прочим, здоровый и непьющий, не мог спокойно пройти мимо иконостаса – хватался за сердце, бледнел.