Колдовской мир. Год Единорога - стр. 17
– Ночью я все хорошо обдумала, – уклончиво ответила я.
Она рассмеялась:
– Видимо, даже чересчур хорошо: вчера твои крики слышали во всей деревне, а сегодня ты само спокойствие. Неужто смирилась с тем, что придется выйти за колдуна?
– А ты? – рассеянно спросила я.
Да уж, истерику, которую устроила вчера Мэрим, запомнят надолго, но меня это уже не касается – я не Мэрим, притворяюсь плохо и скоро наверняка себя выдам. Лорд Имгри пока не заметил подмены потому, что сейчас его заботит лишь одно – вовремя доставить невест к месту встречи, но скоро он поймет, что его одурачили, – и что тогда? Остается уповать лишь на его благоразумие, ведь без меня Великой Сделки не состоится…
– Я?
Голос Килдас вывел меня из задумчивости.
– Мне, как и всем нам, выбирать не пришлось. Но если эти Всадники похожи на наших мужчин – мне нечего бояться! – Она горделиво вскинула голову, прекрасно осознавая силу оружия, которым наградила ее природа. – Я знаю: от того, кто ждет меня, я не увижу зла!
– Какие они, эти Всадники? Тебе доводилось их видеть?
До сего момента все мои мысли крутились вокруг моего побега, и я не предпринимала никаких попыток выяснить, что за будущее мне уготовано. Пришла пора это исправлять.
– Видеть? – Килдас начала со второго вопроса. – Нет. В Долины они спускались лишь для очередного набега на войско Ализона, и то приходили только по ночам и никогда при свете дня. Какие они? Нам они являлись в человеческом обличье. А еще у них есть необыкновенная Сила… – Она осеклась и снова несколько раз дернула за вуаль, закрывавшую горло, словно пытаясь ослабить стянувший ее невидимый шнур. – Это все, что мне известно.
Слева от себя я услышала судорожный вздох, похожий на сдавленное рыдание. Оказывается, я и не заметила, как к нам присоединилась еще одна девушка, в наряде столь жалком, что рядом с блистательной Килдас она могла бы сойти за нищенку. Это была Солфинна.
– Хватит рыдать, Солфинна, – фыркнула Килдас. – Ты ничего не изменишь, можешь хоть ослепнуть от слез.
Солфинна пошатнулась в седле, будто ее хлестнули кнутом.
– Но ты едешь туда по своей воле, и потому ты достойнее всех нас, – мягко произнесла Килдас, по-видимому устыдившись собственной жестокости. – А коль уж ты веришь в силу молитвы, поверь и в то, что рано или поздно будешь вознаграждена за свою жертву.
– Так ты сама вызвалась? – спросила я.
– Я хотела… спасти семью. – Солфинна перевела дух, а когда вновь заговорила, голос ее звучал твердо. – Ты права, Килдас. Плакать от страха, исполняя то, что считаешь правильным, – значит отречься от всего, во что веришь. И все же много бы я отдала, чтобы хоть на день вернуться в Уоскот-Кип и увидеть мать и сестер. Увы, этому уже никогда не бывать.