Колдовская метка - стр. 5
– Зачем мы их пустили? – недоумевал Стейнер. – Почему год за годом позволяем отбирать наших детей? Почему до сих пор не взбунтовались? Пусть Марек дальше уклоняется от разговора, а я уже взрослый и хочу честных ответов.
– Честных ответов, значит? – пробормотал Вернер. – Обожжённые республики не входят в состав Империи, и такова цена, чтобы сохранить независимость. Никто из нас не выстоит дольше пары месяцев против вторжения имперцев.
В очаге плясало пламя, и, глядя на него, они потягивали пиво и воображали ужасы войны, разграбленные города и деревни. Мысли Стейнера вернулись к сестре.
– До чего же она… странная – все эти амулеты из веточек и вороньи перья. Вылитая ведьма, а ведь я её брат.
– Брат не называет сестру во весь голос «ведьмой».
– Прости. – Парень огляделся, но рыбаки и местные жители большей частью говорили о своём.
– Всё будет хорошо, – пообещал Вернер, и Стейнеру хотелось верить в это.
– Уже пару десятилетий здесь не встречалось колдовских меток.
Не успел молодой кузнец закончить фразу, как тут же вспомнил сестру, девочку с копной нечёсаных волос и отстранённым взглядом. С какой тоской она смотрела на красный корабль. Жуткое чувство, что Хьелль провалит Испытание, впилось в Стейнера ледяными пальцами. Зоркие станут вынюхивать, объявят, что она осквернена драконьей силой, и больше они её не увидят.
– Одно и то же каждый год, – заметил дядя. – Циндерфел – последняя остановка на пути Синода во Владибогдан.
– Владибогдан? – нахмурился племянник. – Где это?
– О, Фрейна! – Вернер крепко зажмурился и вздохнул. – Об этом помалкивай. Хотя ты и так не из болтливых.
Он придвинулся ближе и огляделся, проверяя, чтобы никто не подслушивал.
– Остров Владибогдан лежит в двадцати милях к северо-западу от Нордвласта.
– Первый раз слышу, – тихо прошептал Стейнер, подавшись вперёд.
– Ещё бы. Этот крупнейший из Северных островов является грязной тайной имперцев. Туда забирают детей с колдовским знаком и очищают их. – Лицо Вернера исказилось муками, и юноше почудился влажный блеск в уголках дядиных глаз.
Стейнер прекрасно знал, что означала «чистка». На Винтерквельде ненавидели отмеченных колдовским знаком людей и избавлялись от них, хотя никто точно не знал как. Одни утверждали, что им отрубали головы, другие – что сжигали.
– Откуда же тебе известно об этом тайном острове? – шёпотом спросил Стейнер.
– Я рыбак, – ответил Вернер, избегая смотреть племяннику в глаза. – Порой мы заходим слишком далеко в море.
– На двадцать миль?
Дядя выдавил улыбку.
– Может, я участвовал в набегах на имперские корабли? Может, я был пиратом? – Он осушил кружку и, поднявшись, взял плащ.