Кольцо принца Файсала - стр. 27

В последний раз Инноченте был на острове два года назад. Он прибыл в сопровождении десятка солдат, писца и палача, и его слово было для них законом. У него не было друзей, но все его уважали. Во время своих визитов он, как правило, останавливался у сеньора Лопеса, который потчевал инквизитора по всем правилам поварского искусства. За те двое суток, пока в таверне гостил важный гость, хозяин проникался сильным религиозным чувством, а его речь становилась такой витиеватой, что ее с трудом можно было разобрать. Таверну, которая и без того славилась своей чистотой и про которую никто бы не посмел сказать, что здесь привечают еретиков, ведьм или людей с сомнительной репутацией, переворачивали вверх дном, скребли и мыли от погреба до чердака. На самом видном месте откуда ни возьмись появлялось распятие, чтобы любой мог видеть: здесь живет истинный христианин, которым может гордиться папа римский и вся католическая Испания.

Самого сеньора Лопеса тщательно мыли и дезинфицировали от вшей, а его лучшую одежду чистили и штопали.

Рамон уставился в пространство невидящим взглядом. По его лицу нельзя было ничего прочесть.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Том. – Боишься инквизиции?

Испанец резко поднялся и ответил, что он всегда был богобоязненным человеком и, если потребуется, он поможет отцу Инноченте всем, чем только сможет.

– Ты его знаешь?

Рамон вздохнул.

– Я слышал о нем, но кто может сказать наверняка, что знает отца Инноченте?

– Но ведь у нас на острове нет ведьм, – заметил Том.

Рамон с тревогой взглянул на него.

– Если бы на Невисе не было ведьмы, – прошептал он, – отец Инноченте сюда бы не пожаловал. В народе он известен как самый ревностный из всех инквизиторов. Его пытки чудовищны, а то, что остается от тех, кто попал к нему в лапы, вывешивают на виселице, чтобы внушить еще больший страх остальным.

Том приложил палец к губам, призывая к тишине. Усевшись на пол, он убрал в сторону соломенную подстилку, которая служила Рамону постелью, и с едва заметной улыбкой откинул крышку люка, спрятанную в полу.

Рамон встал на колени рядом с ним.

– Готовы комнаты его превосходительства? – донесся из отверстия голос Лопеса.

– Все в полном порядке, – отвечала мама Тома, пришивая последнюю пуговицу к хозяйскому камзолу, на спине которого уже предусмотрительно был вшит клин, чтобы, не дай бог, платье не треснуло, когда трактирщик начнет раскланиваться перед святым отцом.

– Чтобы ни одной крысы на полу не было, – сварливо отозвался сеньор Лопес.

– Том расставил по углам ловушки, – ответила мама Тома, – а Рамон забил все щели в кладовке и погребе.