Когда зацветет сакура… - стр. 5

С Дудиным они вместе работали почти с самого начала войны. Полковник помнит, как Жаков пришел к нему в особый отдел бригады совсем «зеленым» лейтенантом. Его еще тогда не успели переобмундировать, поэтому на нем была энкавэдэшная форма – зеленая гимнастерка с шевроном на рукаве и «шпалой» в петлице, синие галифе, хромачи, на голове – фуражка с синим верхом и красным околышем. Все это он в тот же день сменил на обыкновенную армейскую полевую форму.

Вначале Дудин подумал, что Алексей – новичок в их деле, но, как оказалось, за его плечами уже был некоторый опыт оперативной работы: после окончания в сороковом году свердловской школы Главного управления госбезопасности его направили уполномоченным в Куйбышевское областное управление НКВД, где он и встретил войну. А когда Дудин познакомился с Жаковым ближе, когда узнал, что это за человек, то и вовсе проникся к нему уважением. Парнем тот был смышленым, рассудительным, а главное – у этого бывшего беспризорника был богатый жизненный опыт. А таких Дудин любил – у самого была непростая биография.

За свои неполные пятьдесят ему столько пришлось пережить всего, что иным бы этого с лихвой хватило на целую жизнь. Он и в революции участвовал, и в Гражданскую воевал. Потом были народные стройки… Строил Днепрогэс, Комсомольск-на-Амуре. Позже по комсомольскому набору попал в органы. Этот период он не любит вспоминать. Говорит, много ошибок было в их системе, а как-то в разговоре с Алексеем и вовсе высказал крамольную мысль. Дескать, за те ошибки с них еще когда-нибудь строго спросят, потому как это великий грех – изводить людей, пусть даже эти люди были трижды не правы.

За спиной подчиненные называли Дудина дедом. С ними он вел себя уважительно, всех знал по имени-отчеству. Более того, он знал, как зовут их жен, родителей, братьев, сестер, а у кого были дети, то и детей. В общем, человеком он был внимательным и чутким, хотя и требовательным. Он не спускал тем, у кого были постоянные просчеты в оперативной работе, тем более, кто злоупотреблял своим положением или нарушал воинскую дисциплину.

– Да ты садись, садись, что стоишь? – указывая капитану на стул, произнес Дудин. – Может, чайку? – спросил. – С дороги-то, а?..

– Да я б не отказался… – ответил Алексей. – Утром не хотел будить жену – уехал, не позавтракав…

– Ах, даже так!.. Пахомов!.. – позвал он помощника. – Где там наш Ерохин? – Когда ординарец появился на пороге его кабинета, приказал: – Ты вот что, Паша… Принеси-ка капитану чего-нибудь поесть… И чтоб чай был горячий, ты понял меня?