Когда умирают боги - стр. 2
В прежние времена Афина и змей таскала за собой. Нынче, однако, я таковых рядом не приметил. Наверное, побоялась травмировать слабую психику людей, с которыми волей-неволей приходилось общаться. Дама со змеей – это, по нынешним временам, серьезная экзотика. От которой с некоторыми даже истерика может приключиться. Хотя дома ее вполне мог дожидаться целый серпентарий – Афина была страшно привязана к традициям. Допускаю, что за две тысячи лет она даже сумела сохранить все свои атрибуты, включая доспехи, шлем и даже щит с головой Горгоны. И пусть за столом восседала без них, но дома-то, рядом со змеями, места вполне хватало. Почему нет? Дом – хранилище вместительное, туда много всякого хлама притащить можно.
Но была в ее облике и серьезная уступка прошлому – не считая совы, конечно. Прическу она себе сделала, по нынешним меркам, весьма необычную. Хвост густых волос шел от затылка ко лбу – точь-в-точь, как на коринфских шлемах. Издалека, да после хорошей попойки, такую конструкцию можно было принять за панковский ирокез, но вблизи, на трезвый взгляд, все выглядело весьма мило. Даже я вынужден был признать это, не являясь ни поклонником Афины, ни любителем шлемов вообще и коринфских – в частности.
Неторопливо подойдя к столику, я поднял руку в приветствии:
– Замечательная встреча. Может, кто-нибудь объяснит, как пятеро олимпийцев умудрились собраться за тысячи километров от Олимпа, во Владивостоке? Только не говорите, что все это ради меня.
– Не льсти себе, – холодно обронила Афина. – Просто город у моря. Привычная среда обитания. Мы переезжали сюда независимо друг от друга.
– Нас здесь вообще должно быть шестеро, – Геракл глотнул пива и сопроводил все это мощной рокочущей отрыжкой. – Артемида тоже сюда перебралась. Но ты же ее знаешь – ушла в тайгу. Гермес не смог ее найти. Привет, Арес.
– Привет, – я кивнул. Пожалуй, с ним, да еще с Прометеем действительно стоило повидаться. Даже несмотря на то, что с Гераклом во времена оные у меня случались весьма интересные стычки. Однако он о них быстро забывал, поскольку – явление для родичей Зевса почти исключительное – был абсолютно незлопамятным. Ну, подрались – и подрались. Чего между двумя мужиками не бывает? Я на него тоже зла не держал – Большой Гера был довольно пустоголовым малым, и этим частенько пользовалась Афина, науськивая его на меня. А потом исподтишка помогала в бою. Такая уж натура была у этой богини мудрости и справедливой войны.
Что до Прометея, то с ним у меня вообще размолвок не случалось. С ним кому угодно было очень трудно поссориться. Это умудрялся регулярно делать, кажется, только Зевс. Конфликтов с другими обитателями Горы я, даже наморщив лоб, не припомню. К тому же его с Гераклом объединяла одна общая черта, которая мне импонировала – отсутствие напыщенности. Пока большинство олимпийцев надувало щеки и делало людям – а заодно и друг другу – разные пакости, доказывая, что с богами шутить нельзя, а они есть самые-рассамые боги, Геракл неторопливо накачивался вином. Ему, по большому счету, было плевать, что он бог. Так же, как прежде было плевать, что он всего лишь человек. Потому что в первую очередь он был Гераклом. Большим, сильным и добродушным. Хоть и недалеким.