Когда тает лед - стр. 16
Я киваю и поднимаюсь на цыпочки, чтобы вытереть крошки печенья с его рта.
– Надеюсь, я не задержусь.
Все, кроме пятидесяти человек, выходят из зала. Причем делают это в пять раз быстрее, чем заходили.
Брейди и Фолкнер, тренер хоккейной команды, поднимаются на сцену к Скиннеру.
– Ребята, подойдите ближе, мне надоел микрофон.
Мы послушно перебираемся к сцене. Я замечаю в толпе раздраженного Аарона и двигаюсь к нему.
– Все хорошо? – тихо спрашиваю, пока мы усаживаемся в переднем ряду.
– Ага.
Не надо особой проницательности, чтобы понять: настроение у него не очень, причем, похоже, из-за меня, а не из-за Скиннера.
– Уверен?
Он сжимает губы, по-прежнему не глядя на меня.
– Ага.
Скиннер выходит из-за трибуны и, засунув руки в карманы брюк, обводит нас усталым взглядом.
– Буду краток. После розыгрыша, который нельзя назвать иначе кроме как дерьмовым балаганом, арена номер два вышла из строя на обозримое будущее.
О боже!
– Сейчас ведется проверка, насколько значительный причинен ущерб, но мне уже сказали, что ремонт будет идти с существенными задержками: к нашему оборудованию не хватает запчастей.
По мере того как до меня доходит смысл сказанного, я погружаюсь в пучину отчаяния. Хоккеисты славятся тем, что пакостят соперникам и друг другу. В нашем колледже производство избалованных богатеньких мальчиков для хоккейных команд будто поставлено на конвейер, и я бьюсь об заклад, что виноват кто-то из них.
– Это означает, – продолжает Скиннер, – что вам придется тренироваться на одном катке, пока не починят арену номер два. Я рассчитываю, что вы сработаетесь.
Прекрасно понимая, что его завалят вопросами, Скиннер дает понять, что ему на нас наплевать, и немедленно смывается. Не успевает он сойти со сцены, как я уже бегу к Брейди.
– У нас региональные через пять недель!
– Анастасия, я прекрасно знаю расписание ваших соревнований, – говорит тренер Брейди, растягивая слова и отмахиваясь от младшекурсников, которые окружают ее. Я уже близка к нервному срыву. – Выбора у нас нет, так что не беспокойся понапрасну.
Она это серьезно?
– Как мы пройдем квалификацию без тренировок?
В десяти футах от нас тренера Фолкнера окружила его команда. Наверняка он отбивается от таких же вопросов. Хоккеисты меня не волнуют – скорее всего, именно они устроили этот бардак, а пострадаем мы.
Я стараюсь не драматизировать, не раздувать из мухи слона. Сосредотачиваюсь на том, чтобы размеренно дышать и не разрыдаться на людях. Тем временем мои одногруппники выражают те же опасения. Я перевожу взгляд на хоккеистов. Большинство из них уже разошлись, с Фолкнером разговаривает только один парень. Наверное, он чувствует мой взгляд, потому что поворачивается и смотрит на меня со странным выражением лица. Кажется, это деланая гримаса сожаления.