Когда сорваны маски - стр. 18
– Я разыскиваю двоих мужчин, которые заходили сюда около получаса назад. Они вышли из магазина с полной тележкой коробок, и меня интересует, кто они. Одного из них, высокого, в кепке, я как будто узнал, но не успел разглядеть как следует, был ли это тот, кто мне нужен.
Продавец посмотрел на меня внимательно:
– Да-да, они долго здесь закупались. Но ими занимался не я, а Йессика.
У Йессики были волосы цвета антрацита, черные ногти и тоненькое колечко в верхней губе. Под прозрачной блузой просматривалась татуировка на спине, которую – спину, равно как и татуировку, – я был бы не прочь разглядеть внимательнее.
– Шампанское, «Боллинген», «Лансон», «Вдова Клико»… в жизни не пробивала зараз столько, – схватилась за голову Йессика.
«Клико» на северо-западной разновидности сконского диалекта звучало до неузнаваемости странно.
– А раньше вы их здесь никогда не видели?
– Не-а. А зачем они вам?
– Кажется, одного из них я знаю, высокого, в кепке.
– Кажется… Вы в этом не уверены?
– Не успел его разглядеть.
– Боюсь, ничем не могу вам помочь.
– Очень жаль… – И тут меня осенила одна мысль. – Они ведь расплачивались банковской картой?
– Не-а… Наличными. Высокий дал двадцать семь тысяч девятьсот двадцать четыре кроны, под расчет.
– И не говорили, куда направляются?
– Не-а… Они вообще ничего не говорили. У маленького как будто шрам на щеке.
Я кивнул и напомнил, что меня больше интересует высокий.
Снаружи у дверей супермаркета на коленях стоял старичок. Он сложил ладони корытцем и шепелявил, щуря масляные глазки:
– Плисс… плисс…
Но тут опять возник худощавый мужчина с жирной собакой.
– Те, о ком вы спрашивали, очень спешили, – вспомнил он.
– Спешили?
– Да. Даже бросили здесь тележку из супермаркета. Вон она.
На парковке действительно стояла корзина на колесиках. Я бросился к ней, но чека там не оказалось. Зато я обнаружил застрявшую между спицами десятикроновую монету.
– Если вернете тележку в магазин, можете взять ее себе, – предложил я мужчине.
Тот покачал головой:
– Собаке трудно ходить.
Его питомец выглядел как насаженный на вертел поросенок.
– Они хорошо закупились, – продолжал высокий. – Неудивительно, что у них на машине был такой номер.
– А что за номер? – оживился я.
– Там стояло «RUS»[8].
– «RUS»?
– Да, «RUS».
– О’кей, – кивнул я, хлопнул в ладоши и нырнул в машину.
Отъезжая от магазина, я увидел в зеркале заднего вида старичка с роллатором, с трудом пробиравшегося к брошенной тележке. Что ж, все на свете имеет свою цену.
Дождь стих уже на Е6, севернее Андерслёва и Мальмё. И в Сольвикене, безлюдном в шесть утра, когда мы выезжали оттуда с девочкой, теперь вовсю кипела жизнь. Взрослые выгуливали собак или занимались своими лодками. Мальчишки удили рыбу или ловили крабов, лежа на деревянных мостках или сидя на пирсе с пластмассовыми ведерками. Я поднялся к своему дому и вставил ключ в дверь.