Когда случается невозможное. Том 1 - стр. 32
— Знамо, как! Расскажешь мне о своём мире. Интересно ведь. На обед пойдём вместе и Лилию позовём.
Заведующий жилым блоком, к счастью, был на месте. Комнату определили быстро, он также принёс Катарине постельное бельё, полотенца, занавеси, одеяло и покрывало. Мне комната понравилась: просторная, светлая, сухая. Для девушек в Ковене всё самое лучшее, вот только всё равно верхний женский этаж всегда полупустой. Мало их, магичек.
Я проверил, хорошо ли запирается окно, а комендант показал барышне, как гасить и зажигать свет и как включать и набирать в ванну воду.
— Позже я покажу, где можно стирать и сушить бельё, для этого у нас есть подсобный этаж, там установлены специальные магические машины. Вот здесь список правил общежития. Есть ли ко мне вопросы? — уточнил комендант, кладя на стол сложенный листок.
— Пока нет, голова кругом от обилия информации, — развела руками Катарина.
— Если будут, то приходите, не стесняйтесь. Буду рад помочь! — отсалютовал заведующий и отбыл.
— Ты пока иди купайся, а я занавески тебе повешу, а потом к Гобрину схожу. Ты просто сама не достанешь, — с сомнением прикинул я высоту карниза и её рост даже с учётом стола.
Только если шкаф подвинуть, а так она не осилит. Проще самому сделать. Оставлять окно без занавесей мне не хотелось, мало ли найдётся вокруг любопытных с магическими линзами.
Ох и нелёгкая это работа — вешать занавески! Руки затекли уже на первых трёх петлях, а их было какое-то несчётное количество. На пятой петле я подумал, что учителя по боевой подготовке что-то в ней упускают, раз меня способен уложить на обе лопатки простой кусок полотна. К седьмой я не чувствовал рук и почему-то ног. К девятой закружилась голова. К двенадцатой я подумал, что Катарина мне не жена, не сестра и даже не подруга. И охрана её сомнительных прелестей от взглядов не стоит моей скоропостижной кончины во цвете лет. Наконец, закрепив последнюю, пятнадцатую петлю, я со звоном в ушах спустился со стула. Почему-то занавешенной оказалась только половина окна. Недоумённо посмотрев на занавесь, я увидел, что на полу лежит ещё один сложенный отрез такой же расцветки. Да это какое-то форменное издевательство! Там что, тридцать петелек на два куска ткани шириной с руку каждый? На вторую занавесь я смотрел с ненавистью. Однако отступать не привык. В конце концов, это всего лишь отрез полотна, неужто я его не одолею?
Минут пятнадцать спустя пришлось признать, что нет, не одолею. В жизни каждого мужчины есть битва, которую он проиграл, и это была моя. Проклятые петельки издевались, крючки так и норовили из них выскользнуть, а сама занавесь весила столько, что сделали её как минимум из шкуры грагомота[3].