Когда расцветает Протея. Том 2. Сурианская Дева - стр. 9
Глядя на нежное тельце в своих загрубевших руках, он и представить боялся, что бы случилось, не пробудись он тогда. Не застигни служанку врасплох за отчаянным действом...
Трезора, кряхтя и болтая ногами, играла с его бородой, пока Эол расстилал на скамье сухую пелёнку. В нагрудном кармане лежал драгоценный тайник. Пару завёрнутых в тряпку серёжек. Очевидно, Протея решила их спрятать в своём узелке. А может быть, знала о том, что придётся расстаться? Он не мог позабыть её фраз! «Что бы со мной ни случилось», - сказала Протея, и смысл этих слов слишком поздно дошёл до него.
- Ирду бур ихормо, ями краэ. Ирду бур ихормо, (Всё будет хорошо, моя королева. Всё будет хорошо), - шептал он на ушко Трезоре, усмиряя её и себя.
Он стал сиротой с той самой войны, что привела к ним Протею. Мать умерла от горячки за несколько лет до того, и не узнала, что возлюбленный ею Ихор будет ранен в бою. Отец! Да и был ли он таковым для Эола?
С раннего детства он помнил визиты отца к ним домой. Мать была молодой и много мужчин посещали её. Но среди прочих именно «дядя Ихор» выделялся особым к нему отношением. Другие бы словно не видели мальчика, что безмолвно сидел в уголке. Мать и сама забывала о нём! А порой визитёры начинали её домогаться у него на глазах.
- Эол, хорен, хорен, (Эол, уходи, уходи), - спешно гнала его прочь, и он отправлялся на улицу. Привычка лепить снежных баб стала главной забавой по вечерам. Кто-то сидел у них в доме подолгу, так, что Эол успевал налепить четверых. Другие его покидали на первой «скульптуре».
Мать служила в хорнийском дворце, и среди прочих служанок была на хорошем счету. Младший брат короля заприметил её ещё с юности. Отчего среди сотни служанок он выбрал её, оставалось загадкой. Мать утверждала, что он «полюбил» и искренне верила в это до самого крайнего часа. А с чего бы ему быть отцом, при таком разнообразии выбора? Этим вопросом он стал задаваться, созрев. На что она неизменно ему отвечала, что чувствует это душой. На самом же деле она уповала на магию, часто ходила к колдунье, и та давала ей что-то для «изгнания семени прочих мужчин».
- Морта яхым эрке ясы, лэ ун ирхум лэхма, (Много мужчин любили меня, но только один зачал мне ребёнка), - с гордостью произносила она.
- О, мэрла! (О, мама), - сокрушался Эол, не желая знать этих подробностей.
Однако же мать говорила, что в жилах его течёт королевская кровь. И подросший Эол углядел в этом смысл. Как-то раз во время визита Ихора, он произнёс слово: «Эр», (Отец). Такое простое, короткое слово, но оно так разозлило его!