Когда по-прежнему сбываются мечты - стр. 41
Сейчас прилечу в Москву, а Яна дома, ждет меня в нашей теплой кровати. Обниму ее и скажу, как сильно соскучился, хотя лучше покажу, с этим у меня намного проще.
Самолет шел на посадку, облака давно развеялись, и можно было наблюдать в окно иллюминатора за раскинувшимся под нами городом, с такой высоты все строения казались маленькими, как капельки в большом океане. Яна удивится, увидев меня. В паху все начало гореть, стоило только представить жаркий прием, который меня будет ждать в супружеской постели. Я собирался устроить ей сюрприз, не говорил о скором приезде, а теперь понимал, что грядет нехилая такая проверка.
Я не сомневался в ее верности и преданности, но червячок сомнения грыз изнутри. Распечатки, да и личность Васильева подливали масла в и без того полыхавший огонь моей ревности.
Не знаю, когда я понял, что Яны дома нет… до того, как ступил на порог, или уже находясь в доме. Тишина была понятна — ночь на дворе, дети спали. Но запах моей волчицы был каким-то слабым, еле уловимым, словно ее здесь и не было. Вот тогда и начали роиться в голове ужасные мысли, одна страшнее другой.
Когда же спустилась няня Валя, меня прошиб холодный пот, я окончательно осознал, что Яны дома нет. Ночью. Дети спят под надзором няни, а Яны нет.
Призывал самого себя к успокоению, надо сначала разобраться. Мне нужны, отчаянно необходимы трезвые мозги.
Не стал даже слушать волчицу, рыкнул на нее, и та без лишних вопросов поспешила наверх в детскую. Правильно! Там ей сейчас самое место. Запеленговал Янино местонахождение, и глаза заволокло туманом ярости. Маячок указывал, что она в городе, в клановом доме, в котором жил как раз таки Васильев. Вряд ли она навещала кого-то другого, ведь не бывает же таких совпадений.
Дальше я мало что соображал. Действовал абсолютно не свойственно собственному поведению. Не мог привести в порядок элементарный мыслительный процесс. Не мог отделить голос зверя, бушевавшего во мне, и собственные мысли.
В считанные секунды добрался до местной парковки, схватил с щитка первые попавшиеся ключи и угнал чужую машину. В тот момент мне было глубоко насрать, что та оказалась красной и принадлежала одной из моих бывших любовниц. Моя ласточка покоилась на офисной парковке, и хотя бы за ее целостность можно было не переживать, чего не скажешь о роже Васильева.
Стоило тому открыть дверь, как я ему врезал, не особо думая. Во мне как будто кто-то выключил такую способность — думать. Следом в коридор выбежала Яна, но я ее плохо видел, перед глазами все расплывалось, начинался оборот. «Соберись, Романов! Она мать твоих детей и как бы там ни было, ты не имеешь права ее загрызть, пребывая в невменяемом состоянии».