Когда ночь сменяет ночь. Книга 2 - стр. 36

Тогда, втайне разделяя удивление Арента, я не раз задавалась вопросом, как же всё-таки существую, не убивая. И теперь получила ответ. С рождения балансируя на границе между мирами, я, ещё будучи человеком, была связана с потусторонним миром, а, став потусторонним существом и всё ещё балансируя на той же границе, сохранила больше человеческих черт, чем другие мне подобные. Я могла не убивать потому, что кровь была для меня скорее пищей, как для человека, а не частью ритуала, питающей душу демона. Отец Энтони прав: сменились акценты, я осталась прежней. Эта мысль наполнила меня ликованием. Но почти сразу я задумалась.

— Тот, кто меня обратил, тоже был "стоящим меж двух миров". Значит, и он мог сохранить человеческие черты?

— Судя по вашим рассказам, он не был человеком, даже когда был им, — возразил отец Энтони. — Но, возможно, существует что-то другое, отличающее его. Какая-нибудь особенность, общая для всех "стоящих меж двух миров", обретших бессмертие.

Я с горечью пожала плечами.

— Кто знает? В общении со мной он старательно избегал подобных тем. Сейчас я знаю о бессмертных немногим больше, чем когда была человеком.

— Я мог бы вам в этом помочь…— начал отец Энтони, но, заметив мою улыбку, поправился, — или хотя бы попытаться. Есть люди, пусть и очень немногие, чей разум свободен от страха перед неведомым. Они способны ответить на стук извне, не дрогнув. У меня есть друг. Он…

— …обладает вашим даром? — не удержалась я.

— Скорее вашим мужеством. Думаю, вам будет интересно с ним побеседовать. Он собрал коллекцию редких рукописей. Возможно, среди них найдётся то, что вам пригодится. Я могу связаться с ним завтра же.

— Он знает обо мне?

— То, что вы мне доверили, — ваша исповедь. Тайны её я не нарушу.

Я успокоенно кивнула.

— Спасибо. Но я хотела просить вас о другом…

Против опасений, моя просьба не вызвала у отца Энтони никакого смятения — только беспокойство, что у меня не хватит сил переместить в нужное место нас обоих. Я же беспокоилась, как он это перенесёт. Мне, когда я была человеком, приходилось нелегко, особенно поначалу. Хотя, не исключено, что тогда причина была в Доминике, который делал всё для того, чтобы каждое перемещение доводило меня чуть не до клинической смерти. Сейчас я очень постаралась двигаться плавно, но это не помогло. Оказавшись на земле, преподобный отец покачнулся, глаза закатились, и он медленно осел. Я осторожно прислонила его к стволу дерева и, набрав воды в ближайшем озере, смочила ему лоб. Он глубоко вздохнул и спросил:

— Где мы, дочь моя?

— В Канаде, — облегчённо улыбнулась я. — В национальном парке Уотертон-Лейкс.