Когда мы покинули Кубу - стр. 38
Маме было всего восемнадцать, когда она вышла за моего отца.
Мария фыркает. Я рада за нее: она еще может смеяться над подобными разговорами, не понимая всей серьезности нашего положения. Она не знает, что родители рассматривают замужество как конечную цель, что они связывают наш успех с тем, какого мужчину нам удастся поймать, а вовсе не с нашими собственными достоинствами. Мария, конечно, поймет все это – позже, когда окончит школу и захочет, например, изучать право, как хотела я.
Прежде чем мама успевает развить тему моей бесплодно прожитой юности, в комнату заглядывает Элис – экономка, которая приходит к нам на полдня.
– Прошу прощения. Мисс Беатрис, мистер Диас хочет с вами поговорить. Он ждет на улице.
Эдуардо – мой спаситель.
После той динамитной ночи мы толком не виделись. Все это время он «путешествовал» неизвестно где. Сейчас я ему рада, потому что предпочитаю политические интриги маминым матримониальным махинациям.
Нацепив на лицо улыбку, я встаю с дивана и бросаю журнал на стол.
– Не буду заставлять Эдуардо ждать. Тем более что у меня самой так мало времени, – говорю я и многозначительно смотрю на маму.
С того конца дивана, где сидит Изабелла, раздается сдавленный смех.
– Ты меня спас, – говорю я Эдуардо, идя с ним по пляжу.
– Правда? Мне нравится. Может, скажешь еще, что я твой герой?
Я смеюсь.
– Давай не будем перегибать.
– Хм… А от чего я тебя спас?
– От матери. От необходимости выслушивать ее жалобы на то, что общество разъехалось, а мы остались в Палм-Бич, – отвечаю я, держа в одной руке сандалии, а в другой край юбки и чувствуя, как песок просачивается сквозь пальцы босых ног. – Кстати, – я бросаю взгляд на Эдуардо, – удивительно, что ты здесь.
– А куда мне деваться? – говорит он и смотрит на море, убрав со лба темную прядь (с конца сезона его волосы отросли и стали немного виться).
– В Нью-Йорк, например.
Эдуардо презрительно кривит губу. Эту игру он знает не хуже, чем я.
– Пытаешься меня женить?
– А ты бы хотел? Когда-нибудь придется, разве нет?
Он на три года меня старше. Это не настолько много, чтобы его холостое положение казалось необычным, но и не мало – особенно по нынешним неопределенным временам. К мужчинам общество, разумеется, относится иначе, нежели к женщинам: старых холостяков никто не клюет, как старых дев. И все-таки однажды нам всем полагается создать семьи, родить детей и жить той жизнью, которую вели наши родители.
– Жениться ради любви?
– Любви, положения в обществе, защищенности.
Эдуардо слегка напрягается, и я жалею о последних словах. О наших стесненных обстоятельствах мы обычно не говорим: наша гордость не позволяет нам этого. Для такого молодого человека, как Эдуардо, столь резкое ухудшение финансового положения – большой удар. На Кубе Диасы жили по-королевски: владели землей, предприятиями, лошадьми – целой империей, которая строилась не один век. Поговаривают, что еще до свержения Батисты отцу Эдуардо удалось вывести из страны какие-то деньги, но большая часть состояния все же попала в руки к Фиделю.