Когда луна окрасится в алый - стр. 6
Люди и их глупые правила поведения.
Генко немного ускорилась, решив не портить впечатление о себе: она намеревалась еще пару раз сюда зайти. Кислый запах болезни шлейфом тянулся за владельцем, объясняя его необычайную бледность. Генко повела пальцами, распутывая сковывающий его мрак, и увидела потоки ки[16] – истончившиеся, бледные, поддерживаемые одной лишь силой воли. Наверняка яд. Любопытно, кто же травит владельца единственной питейной в деревне?
Люди постоянно причиняли друг другу зло и при этом обвиняли в своих несчастьях всех известных ками и ёкаев, поэтому Генко отмахнулась от мыслей о судьбе владельца и уселась на татами, поправила кимоно и вперилась взглядом в дверь. Бьякко не торопилась. Очевидно, она ожидала, что именно сестра придет к ней, как это бывало прежде. Жаль только, что обстоятельства и взгляды Генко на жизнь изменились.
Хозяин питейной уже принес и выпивку, и закуски, когда белая лиса соизволила объявиться. Длинная морда выражала крайнее возмущение как выбранным местом, так и тем, что Бьякко лично пришлось сюда идти, но она ничего не смела сказать. Когда владелец расставил закуски на столике и ушел, а помещение погрузилось в приятную тишину, лиса обратилась в человека и опустилась на татами точно напротив Генко. Бьякко расправила несуществующие складки на богатом кимоно, прежде чем посмотреть на ту, кого посетила.
Они были двумя противоположностями, совсем как инь и ян. Бьякко – белая от корней своих длинных волос и до посеребренных кончиков всех девяти хвостов, со светло-серым, как морозное утро, прищуром, и Генко – с угольной чернотой лоснящихся прядей и глазами столь темными, что беззвездная ночь порой казалась яснее. Густой туман скрывал их сейчас от любопытства смертных, но позволял быть самими собой друг перед другом.
– Не знала, что ты любительница крепких напитков, старшая сестра, – начала Бьякко, прекратив рассматривать Генко и сосредоточившись на столе.
– Я любительница чая, но приличного заведения такого рода здесь еще не открыли. Люди предпочитают забыться, а не наслаждаться мягким вкусом маття, – проворчала в ответ Генко, уверенным движением взяв тонкий кувшин и ловко наливая саке в пиалу, которую протянула сестре.
– А выглядит, будто ты здесь частый гость. – Бьякко кивнула и, едва пригубив напиток, тут же отставила его в сторону. – И, думаю, некоторые люди могут наслаждаться и саке. Вряд ли все пьют его только для того, чтобы забыться. Ценители есть везде и во всем…
– Бьякко, – оборвала сестру Генко. – Ты прибыла сюда не для того, чтобы обсуждать со мной выпивку. В чем дело?