Когда цветет олива - стр. 33
Чтобы не повстречать Марию, она отправилась на почту другой дорогой. Незаметно прошла через соседский двор Аделины Грава, одинокой, пожилой вдовы, которую Карла так упорно сватала в жены младшему брату, аккуратно пересекла маленький огородик с грядками перезревшей фасоли и между кустами инжира вышла на параллельную улицу. И лишь за стойкой своей маленькой конторки Роза облегчено выдохнула, поправив на плече тугую бретельку хлопкового бюстгальтера. Какого же было ее удивление, когда ровно через два часа на почту ворвалась раскрасневшаяся от быстрой ходьбы Карла.
– Твоя дочь сбежала от меня, Роза! Я видела, как ее пятки мелькали по дороге. Этот дьяволенок улепетывал к русской без юбки. Вот ее вещи. – Она швырнула детский рюкзачок на стойку и с перекошенным от злости лицом уставилась на онемевшую невестку. От неожиданности Роза ничего не могла сказать, только хлопала ресницами, а привычная улыбка медленно сползала с бледного лица.
– Как ты назвала мою девочку, Карла? Дьяволенок! – Впервые за пять лет мать услышала страшное прозвище своего ребенка, и любящее сердце зашлось от обиды. – Ты назвала пасхального ребенка дьяволом?
Она обошла стойку и, упираясь руками в тощие бока, медленно приближалась к притихшей тетке. Карла благоразумно отступала, пятясь задом к двери.
– Старая, сварливая склочница! Кого ты любила кроме себя! Убирайся отсюда, пока я глаза тебе не выцарапала, – Роза кричала так громко, что одинокие прохожие с любопытством останавливались возле дверей почты и ловили каждое слово.
Ошпаренной курицей выскочила Карла из конторы и под удивленные взгляды соседок заторопилась домой. В Сан-Стефано проживало всего пятьдесят шесть человек, вечером вся деревня будет перемывать ей кости. И все из-за этой русской. Будь она проклята!
А возле собственной калитки ей повстречалась горбатая Росина, с которой Маша столкнулась на пороге магазинчика Лучианы.
– Родного брата оставила без хлеба, – язвительно проговорила Росина. – Гостья Марио сегодня утром купила в лавке Лучианы кафоне. Где твое гостеприимство, Карла? Что о тебе люди подумают?
– Пусть думают, что хотят, мне все равно, – вспылила бледная Карла, присев на камень. Что-то кольнуло в левом боку от быстрой ходьбы, а желчная горечь подкатила к самому горлу. – Что тебе надо, Росина?
Но соседка молча затужила под подбородком платок и недовольно покачала головой. Тяжело опираясь на палку, мимо поросшего мхом каменного забора она заковыляла вниз по улице, где у самой речки под высокой пинией расположился ее низенький домик. Каждый год весенним паводком, а особенно в дождливую зиму, он подмывался вместе с птичником и крошечным огородом, на котором Росина гнула сутулую спину, пытаясь по весне вырастить первую зелень, а летом сладкие томаты и кабачки. По этой же причине дом с перекошенной крышей из года в год все больше походил на свою хозяйку – горбился и одним боком пригибался к земле.