Кофе в бумажном стаканчике - стр. 33
О том, что ее ждет завтра, она старалась не думать.
…Крымская осень окончательно захватила город, пряча по утрам верхние этажи высотных домов в молочном тумане и безостановочно заливая улицы холодным дождем. Воздух стал промозглым от сырости. Аллеи полюбившегося Наде парка были усыпаны еще яркими, но уже грязными от дождя листьями. Куда-то попрятались белки и мелкие птицы. Только большие черные вороны, неуклюже подскакивая на мощных лапах, искали под деревьями осыпавшиеся орехи. Сиротливо и скорбно стало в природе, словно умирала она навсегда, не собираясь больше возвращаться к жизни. Горестно было и в Надиной душе. Только сейчас, в этом чужом слякотном ноябре, она окончательно поняла, как замечательно было жить в маленьком городке, где все друг друга знали в лицо, где близкие и дальние родственники зазывали в гости по поводу и без повода, а дома всегда было тепло и сытно. Там осталось ее бесхитростное счастливое детство, согретое заботой папы и мамы, о непрекращающейся влюбленности которых она теперь думала с нежностью.
Ни тени обиды не осталось на родителей, и даже зловредная тетя Люба уже не казалась такой отвратительной. Еще полгода назад, страстно стремясь вырваться из глухой провинции, она огульно считала их всех примитивными, навеки застывшими в деревенской косности. Теперь она вспоминала родителей каждый день с любовью, считала лучшими людьми на земле, искренне тосковала по ним. Эта тоска не покидала ее и стала похожа на затяжную болезнь. Девушка понимала, что ею надо переболеть, перемучиться. Или свыкаться с ней до тех пор, пока та не перестанет терзать ее незащищенную душу.
Иначе, зачем тогда было все это затевать?
В чужом городе оказалась сложная и не всегда понятная ей жизнь. Надежда старательно привыкала к ней каждый день – к смогу, дождям, аллеям с раскидистыми деревьями, замусоренной речке, равнодушным толпам вечно спешащих жителей. Она училась наслаждаться одиночеством, когда это было необходимо, и избегать его, когда оно становилось слишком невыносимым, находя уютные теплые местечки – например, книжный магазин «Атриум» в супермаркете на Киевской. Там она за столиком кафе на широком пандусе могла листать журналы, каталоги или читать свои конспекты. Или маленькие, вкусно пахнущие кондитерские на улице Кирова, которых в центре было великое множество. В них, устроившись на высоком стуле за барной стойкой возле окна, можно было пить ароматный чай с булкой и бездумно разглядывать прохожих, бегущих сквозь холодный моросящий дождь.
Ее мечты о собственной независимости давно запутались в ежедневных заботах, потеряли сказочный блеск, потускнели под натиском мелких малоприятных проблем. Все реже и реже она мечтала о своем будущем, понимая, что жизнь обязательно внесет в него свои коррективы, и трудно теперь предугадать, в какую сторону может повернуть ее судьба. Надя потихоньку освобождалась от морока надуманных иллюзий, ничего уже не планируя и не ожидая. Она начала взрослеть.