Кодекс гражданина Треушникова - стр. 13
Абитуриенты из Городца штурмовали тогда в основном вузы соседнего Горького, и на этом фоне решение поступать на юридический факультет МГУ было сопоставимо, пожалуй, с попыткой записаться в отряд космонавтов. По тем временам событием в Городце становился приезд мотоцикла на соседнюю улицу. Посмотреть на такое диво сбегался целый квартал. А тут – легендарный университет. Поэтому в итоге гордился весь город. Исполнявшая в конце пятидесятых обязанности комсорга на строчевышивальной фабрике Валентина Савельевна даже полвека спустя при встрече с родней Михаила Константиновича всякий раз неизменно спрашивала: «Как там Миша?»
Потому что в один прекрасный день этот самый Миша, имея в реальной перспективе карьеру по партийной линии, сел в поезд и в одночасье сменил ее на то, что пока лишь угадывалось в тумане.
Москва. Развитие мелодии
Летом 1960-го, когда Михаил Треушников приехал в столицу, никто еще не видел фильма «Я шагаю по Москве». Данелия сдавал свою дебютную картину «Сережа», Шпаликов работал над сценарием «Заставы Ильича». Знаменитой песни в исполнении юного Никиты Михалкова на то время никто пока не слышал. Ее просто не существовало. Эту песню запоют по всей стране только через три года. Миллионы людей будут с упоением распевать: «А я иду, шагаю по Москве», и каждый из них, где бы он ни находился – в Иркутске, Воркуте или в Горьком, – всем сердцем почувствует, что шагает именно по Москве. По сияющим, распахнутым улицам, по площадям, залитым свежим ливнем, по тому самому древнему городу, который вечно молод и несет надежду на новую жизнь.
Осенью 2021-го я пришел в одну старую московскую квартиру на Малой Бронной, чтобы поговорить о студенческих годах Михаила Константиновича с инспектором его курса Екатериной Владимировной Ремизовой, и первое, что она мне о нем рассказала, удивительным образом совпало с еще не снятым на момент его приезда в Москву великим фильмом. Выйдя из Курского вокзала на улицу Чкалова, Треушников со своим чемоданчиком отправился в приемную комиссию МГУ через весь город пешком.
«Вот это вот запомните», – попросила меня Екатерина Владимировна.
И я запомнил.
«Наш пешеход», как назвала она прибывшего из Городца абитуриента, подал документы и заселился в общежитие на Стромынке. В старинных корпусах эпохи Петра Первого изначально располагалась полотняная фабрика, производившая парусину для российского флота, потом был приют для ветеранов-моряков, потом еще много чего, а вот теперь в этих пропитанных историей стенах переживали съехавшиеся со всей страны будущие студенты. От нынешней абитуры они отличались кардинально. Вчерашние школьники среди них практически отсутствовали. На юрфак требовался рабочий или армейский стаж, и это отрезало добрую часть амбициозной желторотой оравы. Лазейки, конечно, всегда отыскивались, и те, кто был пошустрей, уходил в выпускных классах в школы рабочей молодежи, чтобы параллельно подкопить стаж, однако основной поток состоял из настоящих серьезных людей. Михаил Константинович вспоминал, что с ним поступали шахтеры с Донбасса, монтажники-высотники со строительства высоковольтных ЛЭП, сотрудники уголовного розыска и даже бывший командир минного тральщика. В общем, крепкий народ. И тем не менее все эти повидавшие жизнь люди волновались перед экзаменами не меньше обычных выпускников. Впрочем, наверное, даже больше. За опытом практической жизни – трудовой и военной – они подзабыли, что такое сидеть за партой, писать сочинения, зубрить съезды РСДРП и правила спряжения глаголов. Командовать боевым кораблем некоторым из них было намного проще.