Князья Ада - стр. 35
Глава пятая
– Это всё, что осталось. – Фрау Бауэр захлопнула двери рабочего помещения, располагающегося с торца лечебницы, затем подошла к единственному окну, выходящему на лес, и захлопнула ставни, погружая зал в почти непроницаемую темноту. Платье доктора было старым и явно с чужого плеча – по швам становилось ясно, что его перешивали. Видно, где-то в Германии какая-то церковная община зачитывала вслух её письма на «Миссионерской неделе» и собирала одежду для Кристины и её подопечных.
– Оно весило семьдесят килограмм, когда его привезли сюда, – ещё целое. Оно совершенно точно относилось к роду людскому – homo sapiens sapiens, – и на нём даже сохранилась одежда, судя по всему, украденная у ополченцев, – достав спички, доктор зажгла свечу на тонкой подставке.
«Лидия была права, – подумал Эшер. – Ей следует приехать сюда как можно скорее».
– После вскрытия прошло два дня, прежде чем я поняла, что солнечный свет губителен для плоти и костей этого существа, – продолжила доктор Бауэр, затем открыла деревянный шкаф, стоявший в углу, и вытащила узкую коробочку вроде тех, в которых обычно хранились составы для фотографии. – Когда я открыла коробку на третий день, плоть и мягкие ткани уже исчезли. Тут я сглупила – оставила всё на столе, заперла дверь и ушла расспрашивать селян. Видите ли, местные знахари готовы платить за старые кости – а ещё за старые письмена и сухие листья, в общем, за все древности, которые можно истолочь на лекарства, – она покачала головой. – Но все в один голос заявляли, что такие кости не трогали – и трогать не будут. Причём их страх был вполне искренним, герр профессор. Когда позже вечером я вернулась в лечебницу, кости по-прежнему выглядели целыми, но уже после того, как я убрала их обратно в коробку, рассыпались в пыль.
Подняв крышку, она тихо буркнула: «Verflixt[21]!» и, вооружившись парой щипцов, осторожно извлекла содержимое на металлический поднос для инструментов. – Прошу прощения.
– Всё в порядке, – откликнулся Эшер. – Нам очень интересно.
Череп напомнил ему останки одного из ранее сожжённых вампиров – «птенца» хозяина Лондона. Костная ткань сморщилась и выцвела, словно не выдержав ужасных изменений, происходивших с мягкими тканями вампиров под воздействием солнечных лучей. «Но в этот раз процесс шёл медленно. Медленно и в темноте…»
Часть лицевых костей уже отвалилась, а те, что остались на прежних местах, как будто скручивались под невероятными углами. «Суставы размягчились? А разве такое возможно? Надо спросить Лидию».
Представив, как супруга поедет верхом по горной тропе, продуваемой ветром, вдоль ущелья, откуда то и дело долетали странные звуки и шорохи, Эшер содрогнулся.