Князья Ада - стр. 19
Лидия умолкла. А затем пристроила голову на плечо супруга и принялась приглаживать подушечками пальцев его взъерошенные усы. Нос Эшера щекотал запах её волос – сандала и ванили.
– А Исидро не говорил, как давно он приехал в Пекин? – Лидия едва уловимо запнулась, произнося имя вампира.
Раньше она отказывалась звать его по имени – в те времена, когда вовсе не желала иметь с ним никаких дел. «Ты тоже его защищаешь?» – спросил Карлебах – а она даже не нашлась что ответить.
– Нас прервали, – Эшер сделал вид, что не заметил этой запинки.
– А о том, есть ли в Пекине другие вампиры?
– Нет, – негромко ответил Джеймс. – И на этот вопрос я бы тоже хотел услышать ответ.
Глава третья
Путь от гостиницы «Вэгонс-Литс» до серых стен британского посольства, кажущегося огромным в лучах утреннего солнца, пролегал вдоль обветшалой набережной старого канала. К Эшеру и его жене, как докучливые слепни, то и дело приставали рикши с повозками, восклицая: «В любой угол Пекина за двасать цент! Быстро-быстро, фейпао[10]…»
Джеймс с трудом сдерживался, чтобы не рявкнуть в ответ – «ци кай!» – «отвалите!».
Однако, пребывая в чужих краях (так иносказательно выражались те, кто состоял на секретной службе Его Величества, имея в виду – «находясь в той стране, где им вроде как находиться не полагалось»), всегда было удобнее делать вид, что вовсе не знаешь местного языка – так иной раз удавалось услышать много интересного. К тому же предполагалось, что он, Джеймс Эшер, до сих пор никогда не бывал в Китае. Поэтому он старательно поддерживал образ англичанина, оказавшегося в стране, не соответствующей британским понятиям об управлении, гигиене, морали, кухне и всему прочему, – прикрывал рукой в перчатке пальцы Лидии, сжимающие его локоть, и с глуповато-снисходительной улыбкой оглядывался по сторонам.
Однако время от времени он негромко рассказывал:
– Этот канал раньше выглядел куда лучше… а за той стеной, где сейчас японское посольство, располагался дворец принца Су… А вон там был переулок, ведущий в местечко, называвшееся «монгольским рынком» – туда спозаранок приезжали продавцы овощей с целыми караванами верблюдов и шумели так, что будили весь квартал.
Лидия, в свою очередь, оглядывалась по сторонам эдаким царственным взглядом, хотя на самом деле ей стоило неимоверных усилий не щуриться в попытках добавить чёткости окружающей мешанине цветных пятен и бликов яркого пекинского солнца. Долетавшая от канала вонь стоячей воды смешивалась с терпким дымком углей на тележке торговца цзяоцзы[11], а затем сменялась резкой сладостью карамели с соседнего прилавка, где продавали пирожки-маньтоу.