Княжий сын. Отцовские долги - стр. 5
Мы вышли за ворота и двинулись по оживленной улице в сторону постоялого двора, где расположились мои воины. Никита шел чуть впереди, потому что он там уже бывал, и дорогу знал, а я сам вышел из комнаты впервые.
Посмотреть на Киев хотелось – жуть, потому что, когда приехали, было не до того: я еле держался в седле, да и вообще чудом выдержал длительную скачку. Поэтому шли мы медленно, и я с любопытством разглядывал дома и лица идущих рядом людей.
Местные горожане внешне были похожи на брянских, разве что темные волосы тут встречались гораздо чаще, чем у меня на Родине. А вот дома были почти такими же, разве что стояли реже. Зато вокруг них всегда были дворы с хозяйственными постройками, огороженные высокими частоколами. Жили тут большей частью такие же купцы, как Николай, так что им и товары хранить нужно было, и слуг где-то содержать.
Скоро мы миновали ряд купеческих подворий и оказались на большой площади, на которой то тут, то там стояли лотки. Гвалт здесь стоял просто невыносимый: кто-то ругался из-за цен, кто-то упорно торговался. Свою долю в этот шум вносили и какие-то странные люди, обряженные в цветастые одежды, распевавшие песни и игравшие на дудках.
– А за морем за широким, да на острове большом, целый день без перерыва пляшут девки голышом! – разобрал я слова этой песни и усмехнулся.
Ну да, кто о чем, а эти о бабах. А люди ничего, собрались вокруг, да слушают. Кто-то периодически даже выходит вперед и бросает в специально разложенный на земле холщовый мешок обрезок серебра, или пару медных монеток.
Что-то слышал я о бродячих артистах, они никак циркусом зовутся? Боярин Ян рассказывал, когда мы шли за головой человека-медведя о бродячих артистах, которые кочуют между городами, показывая разные представления.
– Это что, циркус что ли? – спросил я у Никиты, поравнявшись с ним.
– Да какой это циркус, – презрительно хмыкнул боярич. – Так, певцы бродячие, иметь их в рот. Распевают чушь всякую, да потом меняют то, что заработали на тарелку похлебок. Циркус – там и трюкачи всякие, и животные прирученные. Сейчас, жаль, его нет в Киеве, видимо где-то в других землях кочуют, а то сходили бы, да посмотрели. Может, задержимся тут еще, и придет.
– Я бы не стал задерживаться, – заметил я. – Может ведь не циркус прийти, а брянские пожаловать. Тогда не до веселья будет, повяжут, да в Брянск увезут.
– Если им киевские дадут, – Никита пожал плечами. – Но вообще, местные – люди такие, что везде выгоду свою ищут. Поэтому, кстати, и живут богато. Они и не воюют сами почти, всегда где-то на стороне помощь находят. Отец говорит, за них деньги воюют, а самим им людей терять без надобности.