Княжий сын. Отцовские долги - стр. 2
Чубатым она называла боярина Луку, а молодым – его сына, боярича Никиту. Оба они, как и я сам, остановились на подворье у Николая, чтобы быть поближе ко мне на всякий пожарный случай. Но прислуге мы наших имен не назвали, да и кто мы такие не рассказывали.
– Хорошо, – кивнул я. – Вообще, могла бы и разбудить, раз уж он там так меня заждался.
– Заждался он, – фыркнула девушка. – Двух девчонок с кухни к себе в комнату уволок, и оттуда теперь ТАКОЕ слышно…
При этом, Люда подошла ближе и будто случайно коснулась бедром моего плеча. Ну да, сразу двух девчонок оприходовать – это как раз в характере боярича Никиты. Он меры ни в сече, ни в любовных играх не знает. А девкам от этого дела убытка никакого, даже наоборот – подарит им по колечку серебряному или по паре монеток.
Хорошие девчонки, услужливые, Николай, еще когда мы только заехали к нему на подворье, об этом рассказал. Но предупредил, чтобы насильничать не вздумали, за такое дело в Киеве под суд идут.
Хотя мне в тот момент было не до женских ласк: ребра сломаны, да еще и растрясло после длительной скачки. Уходили-то мы из Брянских земель как можно быстрее, чтобы избежать погони.
А сейчас… Да сейчас, пожалуй, тоже не них. Посмотрим, позже может быть, а пока собираться надо, да своих проведать.
– Поможешь умыться? – спросил я, заглянув ей в глаза.
– Так для такого и пришла, – снова улыбнулась она в ответ. – Ты наклони голову, я тебе полью.
Послушался, наклонил голову над тазом, а Людка тут же наполнила ковш и принялась лить мне на волосы теплую воду, а потом принялась перебирать их между пальчиками, отчего я буквально растаял, как сосулька на весеннем солнце. Потом помогла умыть лицо, вытерла меня полотенцем и даже расчесала волосы специально принесенным гребнем.
Приятно было, конечно, хотя не для воина такое баловство. Игнат, наверное, не одобрил бы. И потому что блуд, и потому что воину себя в строгости держать надо.
Из-за воспоминаний о покойном учителе нега быстро покинула меня. Нужно было собираться, да идти к своим, смотреть, как они там устроились. А то четвертый день как в Киеве, а дружину не проверил. Непорядок получается. Пусть весь и ломанный-переломанный, но все равно ведь вожаком должен быть.
– Ладно, – я поднялся на ноги. – Спасибо, Люда, большое.
– Помочь одеться? – с готовностью спросила девушка.
– Давай, – я кивнул.
Доспех можно было не надевать, никакой опасности все равно не предполагалось, но я настолько успел привыкнуть к броне за последний год, что без нее чувствовал себя голым. Но надевать пластинчатый доспех, который сберег за счет того, что оставил его в лагере, перед тем, как поехать в Брянск, я не стал. Решил обойтись обычной стеганой курткой. Нож ее не прорежет, а чего другого можно и не бояться: это Киев, тут стража на каждом шагу.