Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - стр. 67
Г.Г. Чернецов. «Площадь святого Петра в Риме во время папского благословения» 1850. ГРМ.
К этому надо добавить еще один небольшой штрих – блестящее образование Николая Борисовича и свободное владение пятью европейскими языками.
В ту пору Италия была разделена на множество сравнительно мелких государств. Большой роли в политике они не играли, но дружба с ними служила определенным фактором стабильности. В качестве мелких государственных образований итальянские королевства и республики были чрезвычайно склонны к мелочным же обидам, интригам и иным заболеваниям больного мелкого самолюбия. Сардинское королевство исключением не являлось.
Посол всесильной Екатерины был принят при дворе Сардинского короля Виктора-Амадея III в Турине со всеми возможными церемониями. Юсупов получил разрешение лицезреть Александрийское укрепление – цитадель, «которую никто из иностранцев не мог посетить без особенного позволения короля»[124].
Немногочисленные русские путешественники, встречавшиеся с Николаем Борисовичем в Италии, не без раздражения отмечали, что он и здесь, за границей, ведет свой обычный образ жизни – постоянно бывает в опере, в концертах и пляшет на балах. Николай Борисович всю жизнь считался отменным бальным танцовщиком. Не трудно представить Юсупова в танце – изящного, легко двигающегося, почти идеального партнера, чем-то напоминающего французского маркиза, а отнюдь не татарского князя, как некоторым казалось.
Разумеется, что вокруг Юсупова и в Италии постоянно вились самые красивые женщины. На юге они темпераментней, а потому и доступней, с легкостью смотрят на некоторое кажущееся нарушение приличий… Не особенно беспокоились и мужья; ведь княжеская благодарность всегда превышала размеры рогов.
С раздражением пишет обо всем этом родственник Николая Борисовича по матери В.Н. Зиновьев, посетивший Рим в 1785 году. «Нашел наших двух министров здесь Юсупова и Разумовского (Андрея Кирилловича, – неаполитанского посланника. – А.Б.). Первый все таков же: покупает здесь картины, весьма дурные, как мне кажется, разные инвенции шандалов делает, которые совсем татарского вкуса, занят маханьем (ухаживанием), здесь, как и в Турине, одним словом – все тот же, как и был»[125]. Надо полагать, для раскрытия подлинного смысла этого родственного описания очень подходит народная мудрость, – когда кажется, надо креститься. К тому же не следует забывать и еще одной неприятной стороны медали – у бездетного на тот период Юсупова вся родня ходила в потенциальных наследниках. Было от чего раздражаться, ведь тратились деньги, при иных обстоятельствах способные пополнить не слишком толстый кошелек и господина Зиновьева.