Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - стр. 69
Благородный Нам любезноверный!
…Откланявшись от Туринского Двора, направить путь Ваш в Рим, где Вы явитесь в качестве Кавалера Двора Нашего, имеющего особую комиссию к Тамошнему Владетелю, а отнюдь не в образе Министра характеризованного, дабы инако не иметь нужды в установлении нового церемониала, следовательно же и не найтися в случае какого-либо затруднения с пребыванием в Риме…»[127].
Для разрешения сложных внешнеполитических проблем должность временного посланника в Риме мало что давала Юсупову и в политическом, и в дипломатическом отношении. Тут помогли личные масонские связи князя. Николай Борисович в качестве частного лица не только получил папскую аудиенцию, но и добился признания Папским двором «…отдельного самостоятельного существования в Российской империи римско-католической паствы, благодарил за дарование близкому к Русскому императорскому дому могилевского архиепископа Сестренцевича палладиума и возведения в кардиналы бывшегов России папского посла Аркотти»[128]. Кроме того, императрица через Юсупова выразила пожелание, чтобы Сестренцевича возвели в кардиналы.
Иоганн Ведер. «Портрет папы Пия VI». Камея. Г.Э. Из собрания кн. Н.Б. Юсупова
Этим самым Екатерина устраняла происки Римской курии на территории Российской империи, а заодно, «милостиво» даровала католикам звание своей очередной «домашней церкви», что называется, приводила их к собственному августейшему ногтю. По мудрой мысли Екатерины, «русских» католиков должен был возглавлять архиепископ Могилевский, назначаемый по ее личному указанию и действующий так, как удобно русской царице, а отнюдь не Ватикану и Римской курии. Епископ, а потом и архиепископ Станислав Сестренцевич-Богуш (1731-1826) прославился своей откровенно русофильской позицией, за что его искренне не любили в Риме, но отстранить от дел так и не решились. Во второй половине XVIII века многие униаты и католики Белоруссии и других территорий Российской империи, находившиеся в юрисдикции Сестренцевича, вернулись в лоно Православной церкви. Тогда умели решать проблемы не только униатов…
Д.Б. Пиранези. «Площадь святого Петра в Риме». Гравюра.
Папа принял Николая Борисовича так неожиданно дружественно, что даже позволил князю организовать копирование лучших живописных украшений Ватикана. До Юсупова разрешения на снятие копий Ватиканских фресок в таких объемах не получал никто. Надо заметить, что и после тоже. Впрочем, какие уж тут рафаэли, когда масонская дисциплина обязывала…
Вообще-то идея перенести, точнее – «пересадить все великое», что имелось в Европе, на невские берега принадлежала наследнику престола Павлу. Екатерина относилась к этому несколько скептически. В результате теперь нам остается любоваться в Эрмитаже только копиями Лоджий Рафаэля, тогда как остальные шедевры Ватикана остаются для русских людей практически недоступными.