Князь лжи - стр. 43

Освоившись с полученной порцией силы, я подошел к решетке, просунул руки через прутья, и, установив кисти напротив замка, прошептал короткий заговор. Услышав щелчок, я толкнул дверь и вышел из клетки.

Стражники, скучавшие за столиком у дверей большого помещения, услышали скрип петель и бросились мне навстречу по коридору, образованному двумя рядами клеток. Очевидно, они полагали, что легко справятся с помешанным заключенным даже без применения оружия, поскольку ни первый, ни второй коротких мечей из ножен не извлекли. Похоже, бедняг забыли проинформировать о том, кого им поручено охранять. Первый солдат был массивнее меня в полтора раза; наверное, он очень удивился, когда кулак, направленный мне в лицо, ушел в сторону, в то время как его собственный кадык столь же неожиданно оказался раздроблен костяшками моих пальцев. Увалень рухнул не сразу: несколько секунд он еще пытался дышать, вцепившись руками в горло и выпучив глаза. Я взялся за рукоять его меча и отступил назад, тем самым вытягивая клинок из ножен. Под руку первому сунулся второй, увидел блеск стали и тут же отпрыгнул назад, зовя на помощь и извлекая из ножен собственное оружие. Я догнал его и после короткого обмена ударами прикончил.

Можно было не сомневаться, что сейчас сюда набегут остальные. Они натасканы не лучше, чем положено обыкновенному солдату, и я без труда отправлю на тот свет еще двух-трех-четырех. Но что дальше?.. Можно начать резню, но рано или поздно меня сомнут массой.

Шэ, позаимствованной у моего соседа, оставалось немного, но небольшой запас еще был, и я полностью истратил его на то, чтобы выбраться из тюрьмы. Интересно, о чем думал князь, бросая за решетку чародея?.. С другой стороны, он не мог знать, что я вообще был в Бэрверском холме. С его точки зрения, события могли выглядеть так, что я, заключив договор, вернулся через пару недель слегка помешанным и начал предъявлять двору в целом и князю лично какие-то невнятные требования. При этом от меня, вероятно, еще и воняло, как от помойки – результат замедленного, но не остановленного разложения плоти – однако я в тот момент запаха не ощущал. Только теперь, полакомившись чужим Шэ и восстановив часть телесных функций, я начал понимать, как же от меня смердит.

Я отвел глаза тюремщикам и солдатам, выбрался за ворота с группкой женщин, приходивших навестить заключенных, на первой улице стащил с седла какого-то всадника и занял его место. Бывший владелец лошади был недоволен и даже пытался напасть на меня, поэтому пришлось раскроить ему череп. Я выбрался из города чуть раньше, чем до стражников, охранявших ворота, донеслась весть о побеге. Как водится, началось преследование, оповещение соседей и прочее в том же духе – все в точности так, как в юности. Только на этот раз я не был перепуганным мальчишкой, в ужасе удирающем от загонщиков. Местные власти, так невовремя ополчившиеся на меня, воспринимались, скорее, как досадная помеха, еще одна головная боль – в довершение ко всем прочим. Первой по значимости, конечно, оставалась Ночная Тень, второй – множественность обитающих во мне «я», постоянно нарушавших условия перемирия, третьей – невозможность помыться и привести себя в порядок, пока на плечах висела погоня. Вскоре я выпил жизненную силу крестьянина, которому не повезло со мной повстречаться – и оказался способен сотворить еще несколько фокусов, поставивших в тупик яртальских солдат. Крестьянин слишком многого боялся, я напугал его и тем подобрал к нему ключ. Уже позже, анализируя и испытывая на деле свою новую способность, я понял, что могу забрать душу далеко не всегда и не сразу. Наличие посторонних также осложняло Игру, заставляя моего «партнера» (а точнее – жертву) отвлекаться от собственно игрового процесса на всякие несущественные мелочи.