Князь Игорь. Витязи червлёных щитов - стр. 14
Самуила и Ждана ввели в гридницу[16], где вдоль стен сидели бояре и лучшие мужи. Прямо напротив входа, на возвышении – князь Владимир Глебович и княгиня Забава, дочь черниговского князя Ярослава.
Вошедших подвели к ним.
Князю Владимиру лет двадцать семь – двадцать восемь. Лоб высокий, открытый. Длинные русые волосы зачёсаны назад, пышно спадают на плечи. Между аккуратно подстриженными усами и небольшой бородкой краснеют по-юношески свежие губы. Одежда на нём – бархатная, чёрная, а сапоги – жёлтые, из блестящей, хорошо выделанной кожи. На боку, на широком, украшенном серебряными бляшками поясе, короткий меч.
Княгиня Забава – князю под стать, краса ненаглядная, но чернявая – в её жилах, как и у всех Ольговичей, северских князей, давала себя знать примесь половецкой крови. И её восточная диковатая краса казалась более яркой рядом со спокойной славянской красотой князя.
Владимир Глебович указал на свободное место возле себя.
– Вы устали – садитесь здесь… Я узнал тебя, Самуил, хотя ты и сильно изменился с тех пор, как приезжал в последний раз в Переяславль… Сторожа сказала, что вы прибыли из Дмитрова. Это правда?
Самуил и Ждан сели. Купец вежливо склонил голову:
– Так, княже, несколько дней назад мы были в Дмитрове.
– Но там ведь половцы!
– Там Кончак с ханом Туглием… И мы видели Кончака, как вот тебя, княже. И даже обедали за одним столом.
Владимир Глебович удивлённо поднял брови:
– О! За что же такая честь вам выпала?
– Расспрашивал клятый поганин, не видел ли я, едучи из Киева в Северскую землю, князей с войском. Вот я ему и сказал, что видел. Мол, стоят дружины на Альте, ждут подмоги.
– Ты это всё выдумал? Про князей?
– Выдумал.
– Для чего?
– Да просто так… Чтоб напугать!
– Ну и что? Напугал?
– Ещё как!.. Хан Туглий сразу стал упрекать Кончака, что напрасно они увязли под Дмитровом. Да и Кончак поверил – на другой же день снял осаду и отступил за Сулу…[17]
– Не может быть! – воскликнул князь, поражённый таким известием. – Неужто это правда? А не обманывает ли он нас всех? Отступил, чтобы другой дорогой направиться на Переяславль…
– Чего не знаю, того не знаю, княже, – с достоинством ответил Самуил. – Однако думаю, не повернёт он на Переяславль, ибо очень перегружен добычей. Зачем ему идти сюда, когда и так набрал и полону, и скотины, и коней, и всякого добра?
Бояре зашумели. Прозвучали возгласы:
– Да, да, это похоже на правду! Не бросит он добычу!
Владимир Глебович едва заметно кивнул:
– Что ж, будем считать, на сей раз лихо Переяславль миновало. Но не миновало переяславской окраины. И я не могу смириться с тем, что Кончак вот уже в который раз разоряет наши города и сёла, убивает людей, тянет их в полон, грабит наши богатства… Нужно отмстить кровавому хану! Чтобы на собственной шкуре почувствовал нашу беду, чтобы его племя такое же горе испытало, какое причиняет он нашему люду!.. Вот мой наказ – войско не распускать! Я пошлю письма князю Рюрику, а также Святославу, чтобы дали подмогу и дозволили ударить на ворога! Пока половцы, как обожравшиеся волки, будут переваривать добычу, мы соберём силы и нападём на них неожиданно… Все ли бояре и великие мужи так думают?