Князь Фёдор. Русь и Орда - стр. 28
– И что же за кошмары были явлены ифритами, царевич?
Ак-Хозя нервно сглотнул – после чего выпалил, ведомый наитием:
– Что каган урусов Димитрий наслал на наш караван наемников-ушкуйников, истребивших всех до единого членов посольства! Истребивших от своего имени… Таким образом, чтобы владетель Москвы мог оправдаться перед ханом – руки его чисты! Однако же, раз послы не добрались до него с требованием милостивого хана платить дань, то каган и не обязан ее собирать…
– Сдается мне, ты врешь, Ак-Хозя.
Царевич окончательно помертвел – после чего едва слышно вымолвил:
– Великий хан – я страшился лишь вероломного нападения в дороге. И если посольство наше сгинуло в непроходимых чащах урусской земли, то выходит, мои опасения были справедливы…
Глаза Тохтамыша полыхнули огнем, а губы его сжались тонкой полоской – так, словно великий хан вот-вот прикажет казнить булгарина! Царевич смежил веки, не имея душевных сил наблюдать за тем, как ярость хана обрушится на его голову – но услышал лишь вполне спокойный голос своего господина:
– Так что же ты думаешь, Ак-Хозя, – будет ли платить каган урусов мне дань?
Царевич ответил практически без раздумий – и вполне искренне:
– Если бы каган Димитрий признал бы себя верным подданным великого, законного хана Золотой Орды, то он уже прислал бы дань. Ведь прошел целый год…
После короткой паузы Ак-Хозя продолжил:
– Но, возможно, Димитрий Московский не сможет ее собрать, даже если захочет. Ведь победа над беклярбеком Мамаем позволила урусам поверить в себя! И если каган Димитрий Суздальский встретил наше посольство в Нижнем Новгороде вполне радушно, то простые урусы – и жители града, и воины… Они не проявили перед нами никакого почтения. А когда один из ханских нукеров, прибывший из Кок Орды, позволил себе обнять понравившуюся деву, приглашая ее на ложе, урусы едва не растерзали его! Нам с трудом удалось избежать крови – и лишь с помощью дружинников Димитрия Константиновича… К чему я веду – даже если каган Москвы решился бы собрать для тебя дань, великий хан, народ и простые воины поднялись бы против него. И на престол Москвы сел бы, к примеру, кто-то из литовских каганов, готовых бросить тебе вызов… Литвинам ведь нечего терять – даже проиграв в Москве, они смогут вернуться в родовые земли. А если выиграют, то утвердятся в весьма богатом и могучем граде…
Тохтамыш, задумавшись над подобным ответом, переспросил лишь после продолжительной паузы:
– И что же ты думаешь, царевич: смогли бы литвины отбиться от моих нукеров в Москве?
Ак-Хозя чрезмерно горячо воскликнул: