Книжка‑подушка - стр. 15

Я ждал этого почтенного возражения, и все удивлялся, почему никто его не высказывает, оно просилось в дискуссии, сто лет – немалый срок, и в этом, собственно, главная проблема: мудрено сто лет подряд козырять одним возражением, оно тоже ветшает, оно на исходе. Не может быть пластика факультативна в изобразительном искусстве, как не может быть звук факультативен в музыке или слово – в литературе. Нам даны уши, чтобы слышать, язык, чтобы говорить, глаза, чтобы видеть. Дорогой Юрий Альберт, глаза не факультативны.

Видит бог, я не боюсь быть реакционером. Совсем не боюсь. По мне так это куда достойнее, чем быть революционером. Но Мафусаилов век совриска когда-то закончится, и, сдается, уже скоро, к нашему общему с Альбертом ужасу, в паре реакционер-революционер мы займем неожиданные друг для друга и дискомфортные позиции.

Кашин пишет на Опенспейсе: «Входящая в моду кающаяся жалобная позиция – гораздо более снобская, хамская и оскорбительная для, уже без кавычек, простых людей. Потому что, если ты признаешь вину перед простыми людьми, то ты себя ставишь вне их». Неужто Кашин не слышал про кающихся дворян? Этой моде у нас полтора века, как отдай. Дворян истребили, а кающихся – нет: интеллигенция переняла эстафету и несгибаемо пронесла ее сквозь все разнообразие двадцатого века. Жизнь менялась кардинально, а кающиеся, как встарь, признавали вину перед простыми людьми и ставили себя вне их. За сто пятьдесят прошедших лет мода эта не прекращалась ни на один день.

Лидия Гинзбург говорила: «Кающееся дворянство заглаживало первородный грех власти; кающаяся интеллигенция – первородный грех образования».

Дворян нет (даже если они имеются), интеллигенция в мимансе, солирует креативный класс. Развивая мысль Гинзбург, можно сказать, что кающийся креативный класс заглаживает непервородный грех достатка. И это единственное, что он может заглаживать, другие отличия от народа не разглядеть в микроскоп.

Достаток не власть и не образование, полученные при рождении. Сегодня достаток есть, завтра отсутствует. Ты с достатком, я дурак; я с достатком, ты дурак; вот и вся коллизия между креативным классом и народом. Поэтому презрение к «быдлу» это – защитная идентификация: как иначе, хотя бы самому себе, доказать свою креативность? Покаяние перед «быдлом», которое в этот момент волшебно преображается в «народ», – столь же глупо, но более человечно.

Прочел во френдленте впечатления одной русской об Италии: Chto kasaetsa italianok, to zdes oni vse neuxogennie, za soboi ne sledat, odevautsa prosto, i vnechne ne privlekatelnie, grubovatie, tak chto ia chuvstvuu seba zdes krasavizei.