Книга желаний - стр. 41
– Это наказание за вандализм! – Олтаржевский болезненно поморщился.
Хлопая дверцами, он нашел в шкафчике бутылку оливкового масла. Затем вернулся к столу.
Букинист, кряхтя, поднял книгу.
– Даже не закоптилась. А ведь наверняка за тысячи лет побывала в переделках, – сказал Олтаржевский, ощупывая свой ожог.
– Бумага, скорее всего, пропитана чем-то наподобие натриевого стекла или насыщенным раствором квасцов. Их продают в любом хозяйственном магазине. А может еще чем.
– Вы говорили об этом на Арбате. Вы ведь тогда тоже обожглись.
– Что вы хотели узнать?
– Хотел проверить на большом огне, загорится ли бумага.
Старик пощипал ус.
– Вы уверены, что книга не имеет никакой ценности? – спросил Вячеслав Андреевич.
– Исторической – наверняка.
– Скажите, что бы вы делали на моём месте, если бы книга… – Олтаржевский помялся, – …словом, если бы всё, что вы рассказали о ней, оказалось правдой?
Старик пошевелил бровями. По его мнению, подобно многим неустроенным людям, этот странный человек искал причину своих неудач во враждебных потусторонних силах. Но вслух сказал:
– Смотрите на вещи философски! Бог помогает хорошим людям. Всё образуется.
– Я атеист, – проворчал Олтаржевский, сердясь, что выставил себя дураком.
– Доживите до моих лет, а там решайте, кто вы. Вы можете отказаться от затеи вашего приятеля?
– Я обещал. Иначе получится, что струсил.
– Ну уж – струсил! Вы ничем ему не обязаны. Вы и так сделали больше, чем могли.
– Вы ему не верите?
– Я его не знаю. Если вы откажетесь, то избавитесь от другого своего предрассудка, будто вам помогает чудо. – Олтаржевский промолчал. – Раз не хотите, подстрахуйтесь.
– Как?
– Откуда же я знаю! Вы умеете руководить людьми? Вести дела? Если ваш приятель сбежит из России, вы сами выкарабкаетесь?
– Руководить – руководил! А вот выкарабкаться… – Олтаржевский почесал затылок.
Букинист посмотрел на ручные часы и вскинул брови:
– Извините, мне пора!
В прихожей Олтаржевский помог ему одеться. Как старик ни отнекивался, Вячеслав Андреевич, запихнул несколько пятитысячных купюр в карман его куртки.
– На Арбате в каком-то смысле вы спасли мне жизнь. Это малое, чем я могу вас отблагодарить. Тем более что мне это ничего не стоит, – сказал Олтаржевский.
Старик, растроганный, спрятал деньги поглубже, и пошёл к двери.
Вячеслав Андреевич какое-то время смотрел на книгу.
Затем, зажёг газ, осторожно провёл обложкой по огню, и тут же отдернул руку.
Он изумленно осмотрел покрасневшие фаланги пальцев:
– Фигня какая-то.
Знакомый липкий страх расползся от живота к горлу.
Олтаржевский вдруг распахнул тетрадь и со злости изо всех сил рванул несколько страниц. При этом так неудачно вывернул запястье, что вскрикнул от боли.