Книга желаний - стр. 40
– Ну, этого я вам сказать не могу – не знаю! Судя по возрасту женщины, отдавшей книгу, он был глубокий старик. Если, конечно, не умер давно.
Олтаржевский задумчиво покивал.
– После того как книга оказалась у меня, мне бывает, простите за пафос, жутко, будто, рядом бродит смерть. Глянет – не время! – и уходит. Я знаю это ощущение. Иной раз мне кажется, что на Арбате я подписал себе приговор. А вместо меня умер другой…
– Если вы про соседа, о котором рассказывали, то он умер бы и без вас. Впрочем, хотите считать себя виноватым, – букинист пожал плечами, – считайте.
– Да я не считаю. Навалилось всё как-то одновременно, – пробормотал Олтаржевский.
– Вы слышали про связь талисмана и его владельца? – спросил старик. – Человек быстрее принимает решения, если с кем-то советуется. Потому что ответственность за решение делит с другим, и это придает ему уверенности. Если хозяину сопутствует удача, он обожествляет талисман и крепче верит в его силу. Приписывает ему сверхъестественные способности. Книга для вас – талисман. Вы донырнули до дна. А оттуда – путь лишь наверх. Но подъем оказался слишком быстрым. Вы не готовы к нему. Отсюда нервишки шалят. Возможно, в этом всё дело.
– Вам кажется, что я… ну, словом, сбрендил?
– Откуда мне знать, – пошутил старик. – Да, нет. Думаю, вам надо выспаться, отдохнуть.
– Вчера мне казалось, что я могу поступить, как угодно – жить или умереть! А сегодня…
Олтаржевский виновато улыбнулся.
– …стали кому-то нужны. Да. Я помню ваше настроение.
– Я почувствовал, что могу что-то сделать.
– Тогда упрячьте подальше свою книгу и ничего не загадывайте! Просто живите.
Олтаржевский подошел к газовой плите.
– Как её включить? До сих пор не приходилось пользоваться. – Он заглянул справа, слева.
– Поверните колесико. Пламя вспыхнет само. Зачем вам?
– При вас хочу избавиться еще от одного предрассудка.
Вячеслав Андреевич зажег плиту и провел обложкой книги по голубым лепесткам огненной незабудки. Покрутил рычажки на панели, чтобы усилить пламя, и не заметил, как остриё огненного жала вонзилось в книгу. В тот же миг Олтаржевский почувствовал жгучую боль и отдёрнул руку. Книга кувыркнулась за холодильник. Только тогда Олтаржевский заметил, что вспыхнула другая конфорка, и огонь опалил рукав его сорочки под локтём. Чертыхаясь, он рванул манжет, – пуговица ускакала по ламинату, – и закатал рукав. Под локтем на коже пузырился белый волдырь от ожога.
– Смотри-ка, не даётся! – сказал Вячеслав Андреевич, за иронией скрывая изумление.
– Смажьте растительным маслом, – посоветовал букинист.