Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 – сер. 1980-х гг. Часть I. Научные исследования - стр. 57
Революция влечет за собой радикальную ломку, трансформацию социальной структуры общества, порождает конфронтационное мышление и детерминирует процесс формирования собственной идентичности, основанной на противопоставлении старого и нового, добра и зла, героя и антигероя. В идеологии большевизма странным образом сочетались детерминизм, фатум, рок, обусловленный социальным происхождением индивидуума, с одной стороны, и концепция формирования нового человека, предусматривавшая возможность социального, классового перерождения, с другой201.
Это наблюдение вполне согласуется с выводом, который сделал А. Гершенкрон относительно противоречивости доктрины большевиков: «Официальная идеология в России представляет собой некое странное сочетание различных принципов, которые служат лишь для оправдания проводимой политики, практически не имеющей никакого отношения к исходной марксистской идеологии»202.
Авторы биографий, конструируя свое видение ситуации, ориентировались на идеологический шаблон «советского человека». Это был гражданин, имеющий безукоризненное пролетарское происхождение, незапятнанную биографию и отличные личностные характеристики, идеологически выдержанный, наделенный всей полнотой прав, принимающий активное участие в строительстве социализма, работающий в обобществленном секторе хозяйства, его не страшит безработица. Все эти характеристики давали основание для включения его в систему централизованного распределения материальных и культурных благ. Идеал, который брался за основу, в действительности не существовал. В результате возникал конфликт, порожденный несоответствием между ожидаемым и реальным положением вещей.
Противоположный этому прием используют авторы, когда соотносят свою биографию с судьбой «антигероя» («бывший», «контрреволюционер», «нэпман» и т. п.). Образ антигероя, в отличие от героя, не был столь абстрактен и недосягаем. Порой это были близкие автору люди, на которых он переносил часть ответственности за свое «грехопадение». В тексте биографий авторы порой стремятся отстраниться, дистанцироваться от членов своей семьи (родителей, жены, мужа), занимавшихся торговлей.
А. П. Востров203 писал: «Лишен же я избирательных прав только потому, что бывшая жена моя – К. Н. Вострова, с которой я уже три года не живу и формально разведен с 1927 г. (см. справку ЗАГСа), и которая теперь уже несколько лет снова вышла замуж за другого и не живет в г. Свердловске, а в г. Павлодаре, занималась торговлей. Я же совладельцем ее дела не был, и на ея средства не жил, так как имел свой заработок, работая, как кустарь-пиротехник, в городских садах и других культурных организациях. В личной жизни с моей бывшей женой Кл. Н. Востровой тоже у меня не было почти ничего общего, так как я не мог ужиться с ея: как идеологией, так и с ея взглядами, вследствие чего и развелся с нею»