Книга о странных вещах - стр. 24
Эх, капитан, твоими устами… Нет, вы все такие недоверчивые, нет в вас романтики, всему вы пытаетесь простое объяснение найти. Какой к черту туман, капитан! Говорю тебе, Ангел! Его Бог за душами убитых ребят посылает… Я их сам видел, смотрел, как они летели – и Равиль Нурагметов, и Славка Золотарев, все, кто накануне в бою убит был.
Погоди немного, я налью. Давай помянем ребят. Горька ты, сладкая зараза!
И знаешь, капитан, самое страшное, что этому Ангелу разницы нет – наш это убитый или «дух». Он всех принимает. Они ведь все вверх уносились, понял? Я сначала даже обиделся, как же, думаю, так – всех под одну гребенку гребет. А потом понял. Понял я, капитан! Ему все равно, главное, что все это люди, понимаешь. Неправильно это, когда людей убивают, поэтому ему без разницы, чеченскую душу он на небо берет или русского пацана. Нельзя, чтобы людей убивали. Неправильно это. Тут у нас один верующий был, книга у него такая черная была, евангелие называется. Он мне показывал, я сам смотрел, там написано: не убий! Понял, капитан, не убий! А мы вместо этого глотки друг другу режем, шмаляем друг друга почем зря. Вот потому все убитые на этой войне люди ему и достаются. Рогатому здесь делать нечего, капитан, ему у Кремля и Белого дома самое место, только там как раз все живые, все, блин, здоровенькие. Это только мы здесь мясо, во славу Родины, во славу президента. Мы ведь люди простые, у нас иммунитета от смерти нет.
Такие дела, капитан. Ты мне не веришь. Понятное дело, я сам бы подобным рассказам никогда не поверил, подумал бы, что мне лапшу на уши вешают. Но ты можешь сам убедиться. Поговори с мужиками, пусть тебя в Шали до бывшего стрельбища возьмут. Там сейчас довольно безопасно уже, бэтээр каждый день гоняет. Выходи в полночь и смотри на восток, туда, где днем перевал видно. Сам увидишь, тогда и поймешь, что Серафим Николаев никогда не врет, Серафим Николаев только правду всегда говорит. Вот тогда, капитан, мы с тобой и поговорим.
А пока я посплю, капитан. Прошлую ночь в поиске были, да и днем поспать не удалось, надо покемарить минуток двести. Пить еще будешь? И правильно, я тоже не буду. Мы с тобой для разговора выпили? Выпили. Ребят помянули? Помянули. А просто так пить, только водку переводить. Тебя проводить, капитан? Сейчас в Грозном тихо, да и время еще детское, но сам знаешь, чем черт не шутит. Ну, смотри…
На смуглом лице старшины Серафима Николаева явственно проступала усталость, делая лицо осунувшимся и словно бы пыльным. Он наклонился, застегивая карман на колене камуфлированных штанов, встал, крепко пожал мою руку и прошел в глубину подвала, где были сооружены импровизированные нары, на которых спали бойцы. Найдя свободное место, он лег на спину и вскоре уже спал, даже не дождавшись моего ухода.