Книга о странных вещах - стр. 23
Выпьешь? Как хочешь. А я выпью. За всех, как говорится, кого помню и люблю.
Хочешь, капитан, я тебе такую историю расскажу, что шары выкатятся? Только ведь ты не напечатаешь, не напечатаешь… Ваша газета мистики не любит, хотя какая там к черту мистика, сам это своими глазами видел.
Да не смотри ты на меня укоризненно и печально. Не пьян я, разве немного устал. Шали знаешь? Красивое место. В мирное время в таких местах только санатории ставить, только ведь там и раньше сплошные полигоны и стрельбища были. Может, он именно поэтому в Шалях и появился. Ты понимаешь, о ком я? Ничего ты не понимаешь. Там, в Шалях, столько загубленных душ, должен ведь кто-то о них позаботиться!
Ангел, капитан. Настоящий Ангел. Он появляется в ночь, после двенадцати. Ты не морщись, капитан, была бы у меня белая горячка, я бы чертиков видел. А тут Ангел. Настоящий. Огромный и белый. Встанет над горами, полнеба закрывает. Белый Ангел на фоне звезд. Стоит, лицо такое скорбное, печальное, и крылья за спиной белым горбом топорщатся. Ты, слушай, слушай. Его многие видели, только рассказывать об этом боятся. Ходит поверье, если кто-нибудь про Ангела постороннему расскажет, быть этому разговорчивому убитым. Причем, заметь, в ближайшее время. Что говоришь? А я не боюсь. Надоело бояться. Потом, какая разница? Сегодня, завтра… Все в землю ляжем, капитан, все прахом будем. Нет на свете ничего, что бы меня на этом свете держало. Особенно последнее время. Тебе налить? Как знаешь, капитан, как знаешь.
Я ведь сам из Грозного. Учился здесь, отсюда в армию призвали. После армии в Кемерово, где служил, прижился. Вот вчера Султана Бероева убили. Я его и опознал. Он со мной в одном классе учился, а при Дудаеве в боевики подался. А ведь хороший был пацан, добрый такой. А потом я его на пленке увидел, он голову мальчишке из спецназа отрезал. Тот за нож схватился, а Султан ему так лениво говорит: «Э, руку-то убери!»
Ты мне скажи, капитан, как он из людей в отморозки попал? Как люди вообще из людей в бандиты попадают? Я, конечно, понимаю, сволочь – понятие вненациональное, но обидно все-таки, капитан, когда знакомые дерьмом становятся…
Ты меня не торопи, не запутывай, я и сам запутаюсь. Так вот, каждую ночь появляется Ангел. Белый, скорбный. Стоит над землей, словно плачет. А потом вдруг ка-ак раскинет свои крылья! И с земли к этим крыльям белые струи тянутся. Ага, белые струи! Это я так сначала думал! Души это людские, капитан, можешь мне поверить, я их вблизи видел. Лица молодые, чистые, словно земля и огонь их не коснулись. Летят вверх и теряются среди оперенья.