Книга Дока - стр. 9

– Вот так, – говорят, – так-то лучше будет, теперь не проснешься.

И я понимаю: не проснусь.

Умру, а не проснусь.

– Чего вам, – говорю, – чего надо?

– Нам надо, – соглашаются все три.

– Чего ты за Дока не пожалеешь? – спрашивает Рыжая.

Калавера уточняет:

– Для Дока, – и наклоняется к самому лицу. – Один сон в твоей жизни, ммм?

Она пока просто стоит у меня на груди, прямо над сердцем, смирно стоит, даже не переминается, а в меня как будто кол вбили, прямо в грудь, сквозь сердце. Дышать больно и, кажется, совсем невозможно.

– Не пофалеешь один сон? И немнофко крови, да? – спрашивает и сама же кивает Кровопийца. – Фоглафна?

Сон они у меня и так уже увели… а крови – что той крови, немного крови для Дока, который никогда не бросает своих? – да легко. Киваю и заранее морщусь, представляя, как девочка с зубками присосется к моему запястью.

Но все не так просто, Ягу, все не так просто.

Калавера вытягивается в струнку разводит в стороны пухлые детские ручки, слегка подпрыгивает – и пошла плясать, туп-туп-туп, том-том-том, перебивая сердечный ритм, задавая сердцу новый, неживой. Я умру, понимаю я, я умру. И пока я умираю, они говорят: не сомневайся, мы за Дока, мы его девочки, а ты? Я отвечаю…

Кто отвечает?

Кто – что?

Меня больше нет. Я – три девочки, три куколки, три беспокойных… Не знаю слова. Я-мы выходим на берег – перед нами река, перегороженная пополам густым туманом. Я вспоминаю, что Енц приехал не с пустыми руками, оказывается. Я разворачиваю надувной плотик и дергаю шнур. Фшшшш – недолго ждать, в два гребка я добираюсь до туманной стены, зажмуриваюсь, обращаясь в слух – никого там нет, кроме меня. А по ту сторону тумана сидит Док, но не было бы никакого смысла во всем этом, если бы не было с ним Клемса, и я шарю взглядом по берегу, пока вытаскиваю плотик на песок, вспоминаю еще кое-что и швыряю Доку плитку НЗ – он ловит ее так, что я опять сбиваюсь со счета. Девять дней? Девять лет? Наверное, здешнюю воду – хоть залейся ею, – обеззараживать смысла нет. Док кивает – понял без слов, а разве бывало иначе? Хорошо, что Енц привез и воду, вспоминаю я, одновременно слыша внутри перебранку в три голоса:

– Не подумала!

– А сама!

– Дура шепелявая!

– Уродина!

– Вы обе! Заткнитесь! Давайте еще раз с начала!

И да, все прокручивается еще раз, Енц заглядывает в спальню, выдирая меня из невнятного ужаса, пьет виски, ежится, просится ночевать, просит унести кукол. Я беру их с собой, они берут с собой меня, и вот мы снова на берегу бесконечной реки, и Енц привез воду, я протягиваю Доку пластиковую бутылку и смотрю, как он жует и глотает, как по шее и подбородку льется вода, господи, Док, живой настоящий Док, как же может быть, что его не было так долго и вообще, ведь вот на прошлой же неделе – перед Рождеством…