Книга Дока - стр. 10
– Ты только не пытайся считать, – говорит Док, – ты не пытайся время считать, времени нет. Только с толку себя сбиваешь. Просто вот так. Не важно, почему. Так есть.
Но я его слышу плохо, потому что я оказываюсь маленькой – не выше двух ладоней от земли. И я смотрю на него снизу и говорю строгим голосом, как Рыжая:
– Что, довыпендривался?
И как Черепушка:
– Думал – так просто выдернешь человека с того света, да и станешь себе жить дальше?
И как эта, с клычками:
– Какой фмефной ты, фефное флово.
И как я сама говорю, держа его за плечи:
– Чтобы вывести кого-нибудь из царства мертвых, надо самому туда пойти, ты разве не знал? Вот, я пришла за тобой. И раз ты еще здешнего не ел и не пил, пойдем-ка домой, а?
– Я не нашел Клемса, – мотает головой Док. – Я не пойду.
Ну да. Док своих не бросает. Он только готов бросить нас и остаться здесь, но этот перевертыш моей логике сейчас не осилить.
Рыжая веселится:
– Смешной, точно, смешной!
Калавера-я авторитетно разъясняет:
– Это хорошо, что не видел. И не смотри. Мы выведем тебя, а ты выведешь его, но раз он здесь уже ел, то он тебе не виден. Только тень. Поэтому ты иди и не оглядывайся. Просто иди – и не оглядывайся. Ни за что.
И мы идем. Я-три девочки впереди, ведем его за руку. Он за нами. Я-клыкастая краем глаза замечаю, что тень под бананом провожает нас взглядом, отбрасывает в сторону тень банановой шкурки, встает, отряхивает руки, идет за нами. Сто шагов до берега, тысяча шагов. Но я знаю – каждая из нас знает, что Док не оглянется, потому что тогда ему придется бросить кого-то из своих, или нас с Енцем, и Тира, и Бобби, и новенького, или Клемса, а он… В общем, он Док. Нам просто надо идти к берегу, к плоту, идти, идти и дойти.
А то Енц проснется, а нас никого нет.
Енцу снится Климпо, вертолет, выступающий из выбеленной синевы все отчетливее и крупнее, трое, лежащие в ряд на краю площадки. У Ягу кровь еле остановили, она серая сквозь красную здешнюю пыль, но улыбается, хрипит на Дока: все из-за тебя, псих, придумал тоже – слоны… Док виновато морщится, пытается разглядеть, как там Клемс. Клемс без сознания, но жив, и будет жив, потому что этот чертов вертолет уже завис над площадкой, пошли-пошли, быстро-быстро… Енцу снится, что все долетят до базы, и он помнит, что на самом деле так оно и было.
Козья жимолость
Ягу, яростно натиравшая полотенцем коротко стриженую голову – как будто в мокрой каракулевой шапочке, – замерла, помахала нетерпеливо в воздухе рукой, наклонилась туда-сюда, чтобы поймать в зеркале нудное отражение, обратилась к нему: