Клювы - стр. 19
– А знаешь, чего мне еще не хватает? – разоткровенничалась Оксана.
– Туфель на шпильках?
Она пихнула его кулачком в бок:
– Обещал не вспоминать!
– Извини. Так чего?
– Уличных котов. Я подкармливала всех блохастых дворняг на районе.
– Да. Ни котов, ни псов. Зато можно кормить бобров и ондатр.
– Адекватная замена.
Они нырнули под арку из роз.
– Облаков нет. – Корней кивнул на обсерваторию. – Полюбуемся Луной?
– Давай.
Спутник Земли в телескопе походил на светящийся изнутри шар. Потрескавшийся шар из запачканного минерала. Моря без воды, но с красивыми именами. В девятнадцатом веке шутник-астроном клялся, что видел на поверхности Луны единорогов. Было что-то неуютное в ее каменистой бездушной поверхности, кратерах, бороздах, пятнах, искрах, серебристой паутине на округлом боку.
«Будто череп в небе», – подумал Корней.
Он отлип от окуляра и теперь исподтишка рассматривал Оксану. Волосы цвета вороньего крыла острижены у плеч, черты лица резкие, но притягивают взор. Эти четкие линии скул, росчерки бровей, впадинка между крупным с горбинкой носом и пухлыми губами. Худышка, но грудь крупная, аппетитно вырисовывающаяся под цветастым платьем.
Оксана была полной противоположностью Маринке с ее глянцево-фарфоровой внешностью телезвезды.
– Как там пусто… – Оксана поежилась, отворачиваясь от телескопа. Перехватила взгляд Корнея. Светло-карие радужки запомнились ему при первой же встрече. – Не понимаю, как можно хотеть стать космонавтом. В космосе так страшно и одиноко.
– Я хотел. Все мальчики хотят. Но позже решил быть писателем.
– Ты писал рассказы?
– Несколько. Один даже на конкурсе победил.
– Ого. Ты старомодный. Нынешние мальчики грезят о карьере хип-хоп-артистов.
– Ненавижу хип-хоп.
– Я тоже!
Они снова вышли в сад. Вскарабкались на вершину Петршинской башни.
Прага раскинулась у подножья холма.
– Изумительно… – прошептала Оксана.
– О да.
Вокруг, насколько хватало глаз, разбегались черепичные крыши, как слои на торте. Надувались зеленые купола, вздымались темные готические шпили.
– Карлов мост, – сориентировал Корней. – Собор Святого Вита.
Исторический центр образовывал черно-рыжее пятно радиусом полтора километра, его распиливала надвое река. Сердцевина обросла застройками девятнадцатого века. Двадцатый нарастил свои кольца. Древние пригороды и крепости утонули в сером хаосе новостроек-коммиблоков. Неуместные небоскребы блестели стеклом и металлом на горизонте.
Корнея манили чердаки: оконца под скатами красных крыш. Что они прячут? Пыль и пауков? Или пленительные сказки старого града, шепот эпох?