Ключ от Иритау. Книга вторая - стр. 24
Когда я закончила учиться, передо мной замаячила перспектива вернуться в бабушкин дом, но мне, вкусившей вкус свободы, этого крайне не хотелось, и я стала думать, что делать. Родительский дом принадлежал мне, но ездить оттуда на работу было слишком далеко, да и вести такое хозяйство мне, одинокой девушке, было не с руки, поэтому я, скрепя сердце, решилась с ним расстаться.
Это было чертовски тяжело. Дом снился мне несколько дней подряд: полный родных призраков, со стенами, на которых были брызги детского счастья, и я просыпалась в слезах, цепляясь за дорогие тени из моих снов.
Я приезжала в дом и по нескольку часов ходила из комнаты в комнату, гладила стены, разбирала вещи, которые надо было выкинуть или раздать. Каждую мелочь, принадлежащая родителям, я окунала в боль моего сердца. Я разговаривал с домом, плакала и прощалась, извинялась перед ним и снова плакала. Я говорила ему, что он, как и человек, не должен жить прошлым, не должен быть сиротой, что ему надо искать новых жильцов, которые принесут в дом радость и счастье. Наверное, со стороны я выглядела сумасшедшей: разве можно говорить с домом? Но я все говорила и говорила, обсуждая каждый предмет, с которым расставалась, вычерпывая из своей памяти остатки воспоминаний. Я просила дом не злиться на меня, не сниться больше, потому что я устала и от этих воспоминаний, и от этих снов. Прошлое тянуло ко мне дрожащие руки, но ударить по ним я не находила в себе сил.
Потом стали приезжать покупатели. Я поставила цену выше по рынку, словно надеясь отпугнуть этим кого-то.
Помню, как приехала одна пара: пожилой мужчина с женой. Приехали на дорогой машине и почти сразу сказали, что их все устраивает: очень уж место им понравилось. Начали ходить по участку, уже планируя, что они здесь построят.
- Так, ну дом под снос. Деревья в конце участка спилим.
- Конечно, спилим. И выкорчуем. Они нам не нужны. Дом вон там построим. А здесь будет парковка… А там…
Я слушала, и мне казалось, что они собираются снести не мой дом, а все мое прошлое. Выкорчевать не деревья, а мое сердце. Но я не выдала себя ни одним жестом, ни одним движением мускула. Только попросила неделю отсрочки. Якобы, чтобы привести в порядок документы. Не знаю, на что я надеялась и что бы я сделала, если бы неделя закончилась, и ничего бы не изменилось. Но появились они.
Они пришли облачным тусклым утром, но на их лицах было такое предвкушение праздника, что даже мой домишко, казалось, заиграл красками. Мать, отец, сын и маленькая дочь.
Они трогали руками печь и восхищались. Они залазили на чердак и восхищались. Они гладили ветки сирени и радовались. Открывали и закрывали скрипучие двери и веселились.