Ключ от Иритау. Книга вторая - стр. 23
- Я правильно понимаю, что ты хотела получить от бабушки информацию о ком-то? – продолжает допытываться Макс.
- Да. О своем деде. Мне почему-то кажется, что он в курсе происходящего. По отдельным обмолвкам в разговорах, по намекам. В детстве я не придавала этому значения, но сейчас…
- Понятно. И где он живет?
Я задумчиво смотрю на Макса. Нет, я ему доверяю, но осторожность не повредит.
- Мы сейчас туда поедем, и ты все узнаешь, - уклончиво отвечаю я.
Макс улыбается и кивает, признавая мое право на таинственность.
8. ГЛАВА 8. Старый дом
Наш дом, где я жила с родителями, машет мне издалека ветками давно отцветшей сирени, свешивающейся из-за забора. Макс расплачивается с таксистом, и мы выходим, стараясь не обращать внимания на машину, которая словно в раздумье остановилась метров в пятидесяти позади нас.
- Пасут, - констатирует Макс. Я молча киваю.
Мы направляемся к дому с голубыми крашенными стенами и облупившимися белыми наличниками. У меня привычно щемит сердце.
Когда родители погибли, меня забрала бабушка. Дед, как я уже говорила, не явился даже на похороны. И обида на него стала окончательной и обжалованью уже не подлежала.
Я почти каждый день после школы прибегала в наш дом. Там меня и находила бабушка: рыдающую в обнимку с маминым халатом или свернувшуюся на родительской кровати. Бабушка старалась не сердиться, хотя я только позже осознала, чего ей стоило сдерживаться. Она в одиночку переживала смерть единственной дочери, тянула работу, которую не могла бросить (ведь ей теперь надо было меня растить), да еще и моталась почти каждый день после работы на другой конец города, чтобы отыскать и утешить сироту. Через некоторое время она догадалась перевести меня в школу рядом со своим домом, и побеги прекратились. Но я еще долго в выходные приезжала в пустой дом родителей, доставала ключ из-за желоба на стене и бродила по кладбищенски молчащим комнатам.
Через год после смерти родителей бабушка решилась продать наш дом: денег на нормальную жизнь катастрофически не хватало. Я узнала об этом утром перед школой: подслушала случайно разговор бабушки с соседкой. В школу я шла с пылающим сердцем, со второго урока сбежала.
Когда бабушка открыла калитку нашего дома, ведя покупателей, она увидела меня, стоящую на крыльце с палкой в руках.
- Не отдам! – сказала я, и по моему взгляду бабушка поняла, что это не пустая угроза.
Пожалуй, я в первый раз дала ей такой жесткий отпор. Позже мы так и жили – в вечном противостоянии, характер на характер, сила воли на силу воли. Притерлись: я научилась поступать по-своему, втайне от бабушки, а она - делать вид, что ничего не замечает. Родительский дом стоял заброшенный, ветшая и требуя постоянных мелких починок, вызывая ворчание бабушки на глупое расточительство.