Ключ от Иритау. Книга первая - стр. 12
Когда я выкладываю свои покупки на кассе, вижу на соседней Максима. Мой демон усмехается, поймав меня на желании подсмотреть, что купил молодой человек. Со стыдом отвожу глаза.
Выхожу из «Пятерочки». Надо поскорее убрать мороженое в термосумку с контейнерами для льда, предусмотрительно захваченную с дачи.
- Купите, пожалуйста!
Около входа в магазин стоит десятилетняя девочка. На складном стульчике перед ней лежат самодельные браслетики из бисера. Как мило! Я невольно улыбаюсь детскому предпринимательству. Вспоминаю, как в первом классе продавала одноклассникам красивые стразы, подаренные мне на день рождения. Кажется, продавала в три раза дешевле, чем эти стекляшки стоили. Бизнесменша хренова!
- Сколько? – спрашиваю я, старательно вспоминая, есть ли у меня в кошельке мелочь.
- По сто рублей.
Достаю из кошелька сто пятьдесят и протягиваю девочке. Та смотрит на деньги, улыбается и вдруг говорит:
- У меня один самый красивый есть.
Она копается в поясной сумочке и достает браслет с ярко-голубыми стразами. Я протягиваю руку, и девочка завязывает мне браслет на руке.
- Очень красиво! – ласково говорю я.
Рука, которая держит два пакета, уже начинает отваливаться, и я торопливо иду к машине.
От «Ауди» пышет раскаленным железом. Солнце, отражаясь от полированной поверхности, слепит глаза. Я торопливо убираю мороженое в термосумку, кладу пакет в багажник. Где же Максим? Вижу, как парень выходит из дверей «Пятерочки», машу ему рукой, не захлопывая багажник, и рысцой несусь в пиццерию. Мне уже страшно хочется вернуться на дачу. Пекло неимоверное. Иришка предлагала мне гулять по Москве? Да что я, ненормальная, что ли?
Когда я подхожу к двери в пиццерию, над ней разливается мягкое голубое свечение, едва видное в солнечный день. Не рановато ли включать подсветку? Но вечером, наверное, смотрится очень красиво. Я толкаю дверь пиццерии и вваливаюсь внутрь. И тут же пораженно отрываю рот.
5. ГЛАВА 5. Э-э… Пиццерия?
Я явно попала не в то помещение. Длинный зал с высокими полукруглыми потолками, наводящими на мысль о средневековых каменных палатах, тонет в полутьме. В углу валяются затянутые паутиной доски. В зале стоит такой промозглый холод, что у меня по спине под легкой блузкой пробегает дрожь. Пахнет плесенью, гарью и чем-то еще странным, сладко-кислым. Зал освещается висящим на стене тусклым светильником с лампочкой, имитирующей свечу.
Что-то вспыхивает прощальной искрой под ногами, я невольно пугаюсь и отпрыгиваю в сторону. Прямо подо мной, у порога на каменные плиты нанесен какой-то сложный рисунок, представляющий собой множество переплетенных между собой гептаграмм. Линии нанесены светящейся в полумраке голубой краской, и по ним, постепенно затухая, пробегают белые искры. В каждом углу многоугольника разложены голубые камни. Они то ли светятся сами, то ли отражают свет единственной лампы.