Кляпа. Полная версия - стр. 46

Кляпа хранила редкое молчание – даже для неё это было нетипично. Она не язвила, не шептала, не подсказывала реплики – просто слушала. Или, быть может, наслаждалась тишиной, в которой эмоции Валентины превращались в сгустки звука и дыхания. Трудно было сказать. А Валентина, захлёбываясь в собственных всхлипах, наконец начала говорить – медленно, будто слова сами пробивали себе путь сквозь горло:

– Я только что… устроила корпоративную версию оргии в три акта. С участием йогурта. И, кажется, даже бухгалтерии.

Смех сорвался снова – уже истеричный. Она хрипела, плакала, смеялась одновременно, как будто организм забыл, что эмоции надо делить по полочкам. Валя ползком добралась до офисной кухни, не включая свет. Холодильник гудел, как будто тоже знал, что ей плохо.

Она открыла дверцу холодильника, машинально потянулась за сыром, но тот выскользнул из руки и упал на пол с мягким звуком, который почему—то прозвучал обидно. Валентина нагнулась, пробормотала нехорошее слово – не сердито, а скорее устало, как отчётливый диагноз текущего дня. Взяла огурец, откусила прямо с кожурой, не думая о вкусе, и, усевшись на корточки, продолжила жевать, как человек, решивший, что хотя бы еда сегодня не подведёт. С полным ртом пробормотала в пространство:

– Я не хотела. Я не флиртовала. Я просто… я ударилась.

Кляпа не выдержала и фыркнула:

– Некоторые так в брак вступают.

Валентина снова засмеялась – не звонко, не истерично, а с тем горьким теплом, которое появляется у человека, пережившего обрушение всех систем и внезапно почувствовавшего в этом лёгкость. Словно всё, что только что случилось, наконец—то обрело форму, пусть и форму личного позора.

Смех плавно перешёл в икоту, как будто тело больше не справлялось с перепадами эмоций. Пришлось прижать ладонь к губам, чтобы не поднять весь офис собственными судорогами. Подбородок подрагивал, глаза налились красным, а лицо выглядело так, будто по нему прошёлся фронтальный ураган. Валентина подняла взгляд и встретилась с отражением в дверце микроволновки – там была женщина, измазанная эмоциями, с перекошенным макияжем и выражением усталости, как у человека, который воевал с жизнью и потерпел временное поражение. С выражением лица, как у женщины, пережившей землетрясение, похороны репутации и раннюю пенсию по эмоциональному стажу.

Кляпа мягко, даже с уважением произнесла:

– Это только начало, Валя. У нас впереди любовные победы, падения… и, возможно, даже немного настоящего счастья. Хотя последнее я не гарантирую. Слишком редкий товар.

Плечи медленно осели, будто внутренний каркас наконец—то сдался. Валентина встала с усилием, словно разгибалась после тяжёлой смены на эмоциональной стройке. Она потянулась к бумажному полотенцу, оторвала его дрожащими пальцами, аккуратно промокнула лицо, словно боялась потревожить хрупкое равновесие. Затем глубоко вздохнула – не чтобы вдохнуть, а чтобы выжить. И почти без иронии сказала: