Клуб домового (сборник) - стр. 15
– Мам, почему ты плачешь? – смешной, конопатый мальчуган дёрнул её за пальто.
– От солнца, дорогой.
Она взяла его за руку и двинулась по тропинке к дому.
Леший, как проснулся, сразу побежал смотреть на друга. Тот лежал бледный, осунувшийся. Ни просыпающаяся жизнь леса, ни солнце – его не интересовали. О-хо-хо. Вот же пень-заболотский.
В то утро Леший принёс ему чай, как обычно открыл дверь, поставил на стол. Сразу и не понял, что что-то изменилось.
Постель опустела. Он кинулся на заднее крыльцо. На крыльце сидел Феофан, щурился на солнце и улыбался.
– Хорошо-то как, весною…
Лешего не удержали ноги, и он осел рядом.
Новый дом был почти готов. Он стоял позади старого, возвышаясь над ним, споря красотой, осанистостью. И, конечно, побеждая.
Она всё время смотрела за стройкой, руководила, направляла, советовала. А неугомонный Ванька крутился рядом. Интересовался и любопытничал.
Дом был почти готов, и всё же она каждый раз, подходя, ловила себя на мысли, что в нём чего-то не достаёт, чего-то очень существенного. Самого-самого главного.
– Мама-а-а, а что в сундуке в старом доме? Сокровища, да?
Она рассмеялась. Взъерошила его светлые волосы.
– Ну пойдём посмотрим. Неугомон!
Она открыла сундук, и из него посмотрело детство. Тетрадки первого класса, грамоты, поделки. Она перебирала, вспоминая. Не может быть! Как она могла забыть? На столько лет. Оставить и уехать.
Рука наткнулась на что-то мягкое. Тряпка? Плед? Она потянула, и на свет появилась подстилка, сшитая из разноцветных лоскутков. Маленькое одеяло. Малёк разгладила его на коленях, пробежалась пальцами по стежкам и посмотрела в угол. Потом решительно встала и пошла к новому дому. Там, открыв чулан, постелила плед в угол, похлопала по нему ладонью.
– Вернись… Вернись, я тебя очень жду!
Сидевший на крыльце Феофан улыбнулся и, потянувшись до хруста в старых костях, встал – пошёл собирать вещи.
Алексей Бобышев
Особенности ловли русалок в средней полосе
Машина нервно тряслась на рытвинах проселочной дороги. Дождик, зарядивший накрапывать, еще когда Сергей закидывал корзины с собранными грибами в багажник, уже прекратился, однако небо было затянуто серыми непроглядными тучами. Дорога шла через лес, монотонно сменяли друг друга сосны, ели, березы и снова по кругу сосны, ели, березы… Изредка этот нескончаемый хоровод ярких осенних красок сменялся ручьем или небольшой речкой, через которые дорога перекидывалась мостами, и снова лес вставал сплошной стеной.
Мужичка, стоявшего на мостике, Сергей приметил издалека. Дорога, раньше петлявшая, здесь, сбегая с небольшого пригорка, вытягивалась в ровную струну, и в чистом осеннем воздухе видимость была замечательная. Мужичок, одетый вполне прилично, облокотившись на перила моста, грустно и задумчиво смотрел на протекавшую внизу реку. Услышав мотор машины Сергея, он встрепенулся, глянул искоса, затем вроде бы решил поднять руку, оглянулся на реку, встряхнул головой, будто отгоняя какой-то сон, и тогда уже совершено уверенно шагнул на дорогу и поднял руку. Сергей остановил машину и открыл окно.