Клуб анонимных мстителей - стр. 30
Дирижер помедлил, запустив пальцы в седые пряди и будто решая, стоит ли снова бередить былые раны. Потом энергично тряхнул головой.
– Ваша правда, Женя, ваша правда! Кого я обманываю? Я до сих пор редко слушаю радио и почти не смотрю телевизор – как-то случайно попал на передачу о «великом композиторе, который скрашивал унылую советскую действительность светлыми мелодиями». А недавно ко мне пришел внук… он учится в музыкальном колледже. Хотел, чтобы я проверил написанную им речь. Его попросили выступить на каком-то концерте студентов с небольшим рассказом обо мне. Обычная история: дед – известный дирижер, внук тоже решил связать жизнь с музыкой. И знаете, что написал мой умник? Что-то вроде «дедушке посчастливилось учиться у одного из лучших композиторов тех лет, который щедро и бескорыстно делился…». И все в таком духе. Меня чуть удар не хватил. Возможно ли большее унижение?
Никто из нас не решался нарушить повисшее гнетущее молчание. А он сильный человек, этот седой старик, вдруг подумалось мне. Не ушел из музыки, а добился успеха, пусть и на другом поприще. Подумать только, каждый божий день он варился во всей этой творческой «кухне» – и не мог не вспоминать о давнем обмане! Каждый божий день. Сущая пытка.
Словно подслушав мои мысли, Рудольф Карлович резко закивал, пытаясь убедить самого себя:
– Надо забыть. Да, забыть. Сколько можно – бессонница, неотступные мысли, от которых мне плохо, физически плохо! И ничего не поделаешь. Тот мерзавец умер. Похоронили с почестями, теперь память чтут по каждому удобному случаю… А мое унижение живо. И я – как в тюрьме. Меня даже лишили свободы ненавидеть. Свободы презирать. Свободы сказать о подлеце, что он – подлец. Ведь, как известно, «о мертвых либо хорошо, либо ничего».
– …кроме правды, – неожиданно продолжил Гений. Какие-то два слова – но он произнес их с убийственной вескостью, заставив меня похолодеть. – Не все знают, но именно так на самом деле звучит это изречение: «О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Некоторым людям, видимо, легче забыть. Запретить себе вспоминать. Погрешить против истины. Простить.
Гений обхватил себя руками и постоял, укоризненно качая головой. Потом вдруг сорвался с места и решительно прошагал к концу первого ряда, на котором сидела та самая худенькая девушка, специалистка в области молодежного сленга.
– Юлечка, можно тебя попросить, – мягко, как к ребенку, обратился к ней Гений. – Давай покажем нашим друзьям, что есть вещи, которые простить невозможно. Выйди, пожалуйста, к доске, нарисуй себя.