Клоповник - стр. 4
– Ага, – официантка добродушно кивает.
– И живо, пока я добрый, – торопит ее Матвей.
В попытке сгладить хамство приятеля, Кирилл кричит ей вслед:
– Спасибо!
Официантка скрылась в танцующей толпе. Матвей обвел ладонями голову.
– Уф! Понеслась!
Его длинные волосы собраны на макушке в нелепый хвостик. Виски и затылок выбриты. Синие глаза блестят, пухлые губы растянуты в улыбке.
– Это так, для разогрева, – в предвкушении праздника он потирает ладони.
– Ты не подумай, он не алкаш, – оправдывается Кирилл, пытаясь перекричать громкую музыку. – Просто в Америке ему не до этого. Здесь он оттягивается.
Он произносит это кому-то прямо в ухо. Нет, в ушко. Пряный, немного терпкий запах духов. Кружится голова.
– Где же мы пили? – произносит он вслух, переносясь в реальность тюремной камеры.
– Чего? – переспрашивает худой.
– А? – Кирилл растерянно посмотрел на человека напротив, с немалым усилием фокусируя на нем взгляд.
– На! – выкрикивает дедок, отвлекшись на секунду от передвижения шашек. – Че ты там гундосишь?
– Там была девушка. Я точно помню, – проговорил непослушным языком молодой человек.
– Ну вот … – начал бородач, но худой его перебил.
– Оттарабунькали и не забашляли, – хихикнул он. – Дело – кизяк.
– Нет, – простонал Кирилл.
Перед мысленным взором всплыло что-то теплое. Он не мог видеть, но чувствовал эту теплоту. На каком-то клеточном уровне. Всем телом. В детстве маленький Кирюша так же чувствовал теплоту старой бабушкиной печки в деревенском доме. После резвых, промозглых гонок на санках с огромного холма, когда замерзало все, даже сопли в носу, он возвращался в дом, где все было пронизано теплом и лаской. Тогда мальчик и чувствовал, как благодать дышит этим теплом. Дышит на его покрытое снегом и льдом пальтишко, на румяное, замерзшее лицо, на окоченелые пальцы под промокшими варежками.
Схожие ощущения, как призраки, материализовались сейчас, в этой узкой, провонявшей камере. Но знакомое тепло перемешалось с чем-то еще, с другим чувством. Он пока не понимал, с каким именно. Оно трепыхалось в груди странным, вожделенным стоном. «С нами была девушка. Точно» – заело в голове. Вдруг в сознании, как в кинотеатре, зажегся экран. Робко, словно стесняясь, проявилось незнакомое, но почему-то родное лицо. Веселые, внимательные глаза, дымно серого цвета, милые округлые щеки с аккуратными ямочками, влажные губы под немного вздернутым, гордым носиком. И еще. То, что по-настоящему завлекло и заперло внимание Кирилла – мальчишеская, или почти мальчишеская прическа. Коротко остриженные русые волосы. Длинная пчелка тщательно зачесана и уложенная назад. «Прическа Гавроша!» – почему-то подумал Кирилл. Что там делала девушка?