Клад монахов. Книга 2. Хозяин Верхотурья - стр. 83

Владимир Алексеевич Марков тридцатилетний мужчина плотного телосложения и почти двухметрового роста был штабс-капитаном царской армии в отставке, о которой заявил еще в начале 1917 года вслед за отречением царя Николая Второго. Сослуживцы, зная его характер и понимая его чувства, а так же то, что кавалера двух орденов Святого Георгия за Японскую и первую Мировую лучше силой не удерживать, согласились на его отставку.

Однако, больше всего горевали подчиненные, прошедшие с ним обе войны и ценившие его за то, что он больше собственной жизни берег жизни солдатские. Это редчайшее качество очень не нравилось многим офицерам. Полная деморализация в армии среди солдат и офицеров, не желавших воевать за свою Родину, бездарные приказы офицеров и генералов, бросавших войска на противника без тщательной проработки боевых операций и изучения противника, как это делал сам Марков, приводили к многочисленной гибели лучших из них.

Кроме того, политическое брожение в среде офицеров и солдат, требовало от Маркова принятия той или иной политической позиции. Друзья-офицеры требовали от него борьбы за защиту интересов офицерства, а солдаты, беззаветно любившие своего храброго командира за открытость, честность, справедливость и просто порядочность, убеждали и агитировали за переход на их сторону. Сам же Марков для себя давно решил, что не в праве становиться ни на ту, ни на другую сторону. Однажды присягнув Царю и Отечеству, он верой и правдой выполнял свою присягу, спасая жизни своих подчиненных, не важно, кто они были – большевики или монархисты…

Позиция эта была многим офицерам непонятна и не приятна, однако удивительна солдатам. Но однажды, получив пулю в спину не от врага , а от своих товарищей – офицеров, задумался. И, не спаси его тогда те самые «зачуханные» солдаты, которых он, вопреки требованиям старших офицеров и генералов, берег, едва ли бы сейчас стоял и обнимал свою плачущую жену. Когда в госпитале его застала весть об отставке царя и отречения от трона, Марков тут же подал прошение об отставке, не считая его предателем своего дела именно тогда, когда было особенно трудно его Отечеству.

Решение было трудное, но вполне закономерное: царя больше не было и служить было некому, Вера его поколебалась сильно после предательства товарищей, а Отечество разваливалось на глазах, разрываемое генералами. И единственной поддержавшей его в то трудное время оказалась жена, лучше других понимавшая то, что творилось в душе ее мужа. Поэтому и приехала в госпиталь и больше не отходила от него ни на шаг.