Клад монахов. Книга 2. Хозяин Верхотурья - стр. 82
И вдруг понял: надо просто приказать ему!
– Вот что, комиссаг Тимофеев, значит так: пгиказываю тебе укомплектовать полк военспецами по этому списку! И как хошь, а комплектовку мне дай, понял? Ты пгиказ получил? Так вот иди и выполняй, а не то быстго вспомню тебе то, как ты целый полк белогвагдейцев пгофукал, понял?
Сысой невольно вытянулся в струнку: это говорил уже не его старый товарищ, а командарм! И тон обязывал Сысоя беспрекословно подчиняться…
Невольно он заулыбался. – Ну, наконец-то, лихоманка тя забери! Наконец-то сказал про полк! Ну, топерича я спокоен…
Тупо улыбаясь своему начальнику, Сысой не знал, что этим еще больше вызывал раздражение его. Но думать уже времени не было: щелкнув для приличия каблуками, он повернулся и вышел. Если бы Сысой повернулся в это время и посмотрел на своего бывшего товарища по каторге, то увидел бы, как тот крутит пальцем у своего виска, изображая своего подчиненного. Мало того, если бы он в это время посмотрел и на того самого вестового, который сопровождал его к командарму, то увидел бы большую фигу, которую с невыразимым удовольствием показывал Чистюля в спину Сысою…
Сысой шел по улице, довольный тем, что не получил взбучки. Козья ножка из дармовой махорки еще больше придавала удовольствия. Почему из дармовой? Да потому, что ее Сысой как бы невзначай извлек из кармана своего начальника, решив вспомнить свое прежнее ремесло ради баловства. Но теперь она должна была возместить ему расходы на выполнение нового задания.
– Итак-с, кто тута у нас значитси первым? – Сысой пыхнул клубком дыма на бумагу, разогнал дым рукой и с трудом разобрал. – Мар-ков. Штабс – капи-тан. Ну, чо ж, пойду, хляну на штабса…
3.
Конец октября 1918 года, г. Пермь.
– Голубушка ты моя, ну, не надо же так волноваться: все будет хорошо! – Владимир Алексеевич возвышался почти на две головы над своей худощавой женой, стоящей лицом к окну, которая то и дело прикладывала к глазам платочек. Медленно разделяя каждое слово, он уверенно говорил о сыне, которому восемь месяцев назад исполнилось шесть лет. Вчера сорванец сбежал от своей гувернантки и разбил себе колено, оба локтя и ободрал до крови лицо. Доктор, который в тот же день осмотрел мальчишку, сообщил родителям, что беспокоиться не о чем, однако мать всю ночь проплакала, переживая за него. – Послушай доктора, он же ясно сказал: все будет хорошо!
Ирина Терентьевна повернулась к мужу и уткнулась головой в грудь Маркову: по ее щекам текли слезы.
– Володенька, я боюсь! – прошептала она, поднимая голову и вглядываясь в ясные глаза мужа. – Мне не понятно… Что-то очень нехорошее должно случиться с нами… Я сон плохой видела…