Клад монахов. Книга 2. Хозяин Верхотурья - стр. 13
Пока молодой монах занимался воспоминаниями, коровы дошли до небольшой балки, обросшей кустарником и редкими деревьями. Внизу тек ручеек, а вокруг него обильно росла изумрудно-зеленая трава, на взгорках переливавшаяся многоцветием. И даже сентябрь, позолотивший березки своим сухим бабьим летом, так и не смог отобрать у трав этот красивый цвет.
Козлобородый монашек, согнав своих коровенок в этот ложок, тут же направился к крутому склону, поросшему травой со всех сторон и прикрытому крупными пятнами зарослей шиповника. Отодвинув рукой колючие ветки, густой шубой закрывавшие прямоугольное отверстие из камня, он устремился в небольшую пещерку, совершенно невидимую со стороны входа.
– Ну, вот чо она тута оказалася? Ить кто-то жа изладил усе енто? – вопросы один за другим рождались в его голове и умирали, не находя ответа. – Да и пошто стена – то така ровная?
В конце концов, махнув рукой на все это, Терентий нагнулся к небольшому камню, который давно и долго расшатывал, очищая каждый раз его стенки от кладки сломанной ложкой, которую нашел на монастырской мусорке, и воткнул обрезок так далеко, как только смог. Камень вот-вот должен был выскочить из своего гнезда, но что-то еще его держало на месте.
Козлобородый, с силой надавив на сломанную ложку, обошел весь камень по периметру, урча от нетерпения и досады. Песок и известка тонкой струйкой сыпалась из щели, предвещая ему быструю победу над непокорным камнем. Ухватившись покрепче, монах дернул камень и услышал хруст. – О, как давно он ждал этих звуков!
Рывок, еще рывок… И глухо хрюкнув, камень, наконец, оторвался от материнского ложа! Даже быстрое падение и удар головой о стенку не омрачили поднявшегося настроения.
– Ух, ты! – возможно радость победы над камнем, а может чувство превосходства над такими же как и он сам монахами – новичками просто уже потому, что у него есть свой тайник, а у них нет, а так же новые возможности, неожиданно открывшиеся перед ним, взорвали все его тело неведомой ранее радостью. Кровь прихлынула в голову, по спине проступил холодный пот, а лоб взмок. Он вытер ладонью лоб, отложив в сторону камень, не отрывая взгляда от углубления в стене. – Будя мене топерича указывать-ту как жить! Щаз и сам знаю!
Терентий явно имел в виду подмастерьев отца Арсения и его самого – художника и мастера по покрытию золотом дерева и металла: не раз козлобородый воришка крал и возвращал назад золотое покрытие с утвари. И все это только потому, что спрятать такое добро было негде. И вот! Вот – настоящий тайник. Терюха хмыкнул, представив только на минутку, как красиво заживет. – Да какие тогда будут дамы!? Да в каких платьях… И все будут его!